ИРИНА ЛОПАТЮК — Научный сотрудник Украинской Академии наук и Института памяти. Член специального научного подразделения «Экспедиционный корпус». Председатель Одесского историко-литературного научного общества. Секретарь Психолого-философского научного общества.
Очерк участника экспедиции
ВСЁ, ЧТО СУЩЕСТВУЕТ ВОВНЕ — ЭТО ОТРАЖЕНИЕ НАШЕЙ ПАМЯТИ.
— Академик Григорий Семёнович Попов
Следующие научные шаги на пути к познанию символов вам могут показаться несколько странными, но, я вас уверяю, никаких странностей здесь нет! Всего-то щепотка истории, щепотка вековой памяти и, конечно, вашего любопытства. Речь пойдёт о Гейдельбергском университете — достаточно невероятном месте, насколько странном, настолько и захватывающем своей таинственностью. Гейдельбергский университет имени Рупрехта и Карла — это одно из самых выдающихся учебных заведений в мире. Сам университет представляет собой уникальную и крайне любопытную систему. Будучи одним из старейших и престижных учебных заведений Европы, он задал высокие стандарты, к которым стремятся прочие учебные заведения.
О Гейдельбергском университете в Европе не знает только ленивый, он буквально у всех на слуху. Тем не менее, многие не подозревают, насколько велика структура, о которой идёт речь. Основанный в 1386 году курфюрстом Рупрехтом I с благословения Папы Урбана VI, Гейдельбергский университет стал первым на немецких землях и символом интеллектуального сопротивления эпохе Великого церковного раскола. Сквозь века он переживал и взлёты, и падения — религиозные реформы, войны, разрушения, но каждый новый этап лишь закалял его характер. Университет стал интеллектуальной столицей кальвинизма, а позднее — эпицентром научного возрождения Германии.
Однако главное в нём — не только история. Гейдельберг славится уникальной, ни много ни мало тайной системой подготовки, формирующей специалистов высочайшего уровня. Здесь не просто учат — здесь воспитывают интеллектуальную элиту, способную влиять на науку, политику и культуру на самых высоких уровнях. Повторимся, речь идет о существовании определенной и даже скрытой от лишних глаз программы подготовки.
Его порог переступили 56 лауреатов Нобелевской премии! Здесь учились и преподавали такие выдающиеся умы, как философ Георг Вильгельм Фридрих Гегель, экзистенциалист Карл Ясперс, социолог Макс Вебер, физик Ганс Гайгер — создатель знаменитого счётчика, а также будущий канцлер Германии Гельмут Коль. Кроме того, именитыми выпускниками в разные годы являлись императрица Российской империи Александра Фёдоровна, Йозеф Геббельс, Дмитрий Менделеев, Софья Ковалевская, Николай Миклухо-Маклай, Георг Вильгельм фон Сименс и многие другие. Только этот факт говорит нам об одном: университет имеет исключительную программу подготовки, никак иначе. Что это за эффективная система подготовки благодаря которой рождаются Нобелевские лауреаты и почему о ней ничего не известно? Давайте же приоткроем занавес неизвестного и начнем сначала.
На первый взгляд может показаться, что Гейдельбергский университет — просто ещё одно престижное учебное заведение вроде Гарварда или Оксфорда. Но это только на первый взгляд. Что же делает его по-настоящему особенным?
Каждому знаком стандартный путь студента: поступаешь, выбираешь специальность, привыкаешь к учебной среде. Учишься, сдаёшь сессии, пишешь курсовые, проходишь практику, готовишь диплом. Получаешь заветный документ и становишься специалистом — готовым к работе или продолжению учёбы. Всё это есть и в Гейдельберге. Но… есть нечто ещё.
Именно оно и делает этот университет поистине особенным.
Гейдельберг известен не только своей историей и академической строгостью. Он славится тем, что готовит не просто профессионалов — он закаляет личностей, способных мыслить глубже, действовать решительнее и вести за собой. Существует тайный этап подготовки, через который проходят избранные. Это не курс и не предмет. Это испытание. Переход. Закалка. Именно поэтому Гейдельберг — это не просто университет. Это место, где люди становятся другими. Один из таких неявных, тайных этапов — попадание в студенческий карцер.
Вот такой неожиданный поворот. Не многим известен факт, а для кого-то это станет искренним удивлением, что в Европе существовала практика функционирования студенческих (!) карцеров. Пожалуй, звучит достаточно нетривиально: в высших учебных заведениях, где готовят специалистов, существует карцер. Стоит отдать должное, что студенческий карцер — феномен не только Гейдельбергского университета. Несложно исследовать данный вопрос и убедиться, что существует приличный список учебных заведений с собственными карцерами. Когда-то он служил “тюрьмой” для студентов, нарушивших университетский порядок: за дуэли, драки, пьянки, дерзости профессорам. На первый взгляд — наказание. Но на деле — часть особой традиции, часть закалки. Разумеется, далее мы отправимся прямиком в это тайное место, в карцер Гейдельбергского университета.
В составе экспедиционной группы мы побывали в Старом городе Гейдельберга, где перед нами открылись двери карцера (ныне музея). Данный путь был проделан неспроста: с точки зрения научного исследования при постановке эксперимента необходима достоверная научная база. Провести исследование, опираясь на источники цифрового пространства, для кого-то, конечно, представляется возможным, но для глубокого, всеобъемлющего исследования — совсем неподходящий вариант. В науке, как и в таких областях, как юриспруденция и журналистика, не вызывают сомнений только документальные доказательства — за ними мы и приехали. В Экспедиционном корпусе, в частности, хранится полная экспериментальная и документальная база, которая раскрывает и освещает исследование Гейдельбергского университета и его особого отделения — студенческого карцера.
Сегодня студенческий карцер, конечно, не используется по прямому назначению — он обрел статус музея, благодаря чему любой любопытный гость может воочию узреть частичку истории университета. Так вот, переступив порог карцера вас встречает искреннее удивление. Почему? Во-первых, строение помещения достаточно небольшое, при этом очень ёмкое и насыщенное. Дело в том, что на стенах карцера нет ни одного свободного места! Каждая часть покрыта рисунками или зашифрованными надписями. На первый взгляд, стены усеяны непонятными изображениями. Человек, не владеющий предметом разговора, подумает, что все изображения — не более, чем плод фантазии скучавших в карцере студентов. Но стоит подольше рассмотреть стены, как вы заметите странную закономерность: стилистика изображений практически идентична — похоже, что их рисовала одна и та же рука.
Когда мы в первый раз были в карцере, руководитель экспедиции, академик УАН Олег Викторович Мальцев проводил многостороннюю экспертизу, обсуждая изображения на стенах карцера с приглашенными экспертами. После дискуссий и рассуждений вывод получился таков: это не просто вымысел и плод воображения студентов — это коды, некий конкретный шифр, требующий определенной исследовательской работы. Кроме того, один из приглашенных экспертов — Александр Сагайдак, канддат психологических наук, юнгианский аналитик, переступив порог карцера и увидев воочию расписанные стены, заявил: «Перед нами тень немецкого народа». И вот вы стоите в этом крошечном помещении, окружённые символами, оставленными десятилетия назад. И возникает мысль: «Студенческий карцер — вовсе не наказание».
Несомненно, то, что мы наблюдаем на стенах Гейдельбергского университета — либо методы обучения, либо вариативные надписи пребывавших там в своё время студентов. Чтобы лучше разобраться в этом вопросе, необходимо вспомнить об очень интересном тесте с белой стеной, выведенном Михаилом Ильичом Вигдорчиком. Итак, данный тест выглядит следующим образом: вас сажают так, чтобы ваш взор был устремлен исключительно на белую стену, и в следующий момент вам задают вопрос: «Что перед вами сейчас находится?». С этого момента вы вынуждены “доставать” крупицы из своей памяти и “выкладывать” их на белую стену перед вами, единовременно описывая, что же вам любезно предоставила ваша память. И вот что интересно: поскольку стена белая, все, что вы видите — это отражение вас. Казалось бы, человек сидит и выдумывает — но нет! Это процесс проекции, извлечения данных из памяти. Фактически, то же самое происходило и со студентами Гейдельбергского университета. Все надписи и изображения в карцере имеют конкретный смысл — это не пустые слова, это результат тщательного исследования. Карцер изучали не поверхностно, а буквально по сантиметрам. Каждый участник экспедиции фотографировал отдельные детали: кто-то — гербы, кто-то — портреты, а кто-то — забавные рисунки и другие элементы.
Сначала нужно разобраться, что именно там изображено, какие явления мы наблюдаем. Ведь когда человек смотрит на пустую белую стену, он видит в ней только отражение своего бессознательного — и именно это мы берём за отправную точку исследования.
Первый элемент нашего исследования, обнаруженный на стенах карцера, — это гербы. Почему их так много и что они вообще там делают?
Начнём с того, что исторически почти вся территория Германии, включая Гейдельберг, была пронизана системой братств, орденов и землячеств. Это были не просто студенческие сообщества или клубы по интересам — это были настоящие объединения, имеющие конкретную цель. Именно в таких структурах зарождалось настоящее рыцарство.
Поскольку ордена были широко распространены по всей Германии, неудивительно, что они существовали и в стенах Гейдельбергского университета — месте, где молодые умы искали не только знания, но и своё предназначение, а порой и доблестный путь рыцаря. Поэтому мы и наблюдаем в карцере такое большое количество гербов — каждый из них принадлежит определённому ордену.
Для студента быть принятым в один из орденов — значило сделать управляемый, осознанный первый шаг на тропе собственной судьбы. Каждый орден провозглашал свой девиз, свою философию, и потому выбор был непрост: он определял взгляды на жизнь и цели будущего выпускника.
Более того, считалось, что, переступая порог университета, студент обязан был примкнуть к какому-либо ордену и доказать своё право быть его частью. А вот получится ли — уже другой вопрос. Это было испытание, которое начиналось, как правило, с участия в закрытых фехтовальных обществах, где практиковалось мензурное фехтование — поистине почётное и символическое испытание. Именно оно часто становилось ключом к вхождению в орден.
Мензурное фехтование — особая традиция, отличавшаяся от привычных дуэлей с холодным оружием рядом принципиальных черт. Прежде всего, это были вовсе не личные разборки, выяснения отношений, и “сатисфакция” строго запрещались. Чаще всего студенты, ставшие оппонентами, даже не были знакомы друг с другом и не имели права обмениваться словами ни до, ни во время поединка.
Второе важное отличие — отсутствие цели определить победителя. Поединки не оценивались судьями, не велся подсчёт очков, и никто не объявлял, кто выиграл, а кто проиграл.
Третья и, пожалуй, самая запоминающаяся особенность — удары наносились исключительно в область лица. Отсюда и известные “украшения” участников мензуры — шрамы, которые становились символом мужества и стоицизма.
Для чего всё это? С одной стороны, фехтование оставалось частью аристократической культуры, элитного воспитания. Но самое главное — мензура воспринималась в академической среде как инструмент формирования характера! Чтобы добиться мастерства, требовались дисциплина, выдержка и самоконтроль. А участие в поединке — это всегда проверка на храбрость, хладнокровие и внутреннюю устойчивость. Показать страх было недопустимо. Более того, не ранение, а именно шаг назад в бою считался проявлением слабости.
Именно поэтому соперники стояли лицом друг к другу на очень близком расстоянии и не имели права двигаться — ни наступать, ни отступать. Это была схватка духа, в которой закалялись будущие элиты. Поэтому в Гейдельбергском университете мензура была неотъемлемым испытанием при принятии в орден.
Возможно, возникнет вопрос о том, зачем вообще вступать в какой-либо орден? Дело в том, что орден выступает в роли некой кузницы, где, словно на наковальне, выковываются люди с определенным уровнем подготовки и знаний — это будущие изобретатели, мыслители, руководители, флагманы отраслей, те, кто займут должности как в министерствах, государственных структурах, так и вне их. Недаром в карцере Гейдельбергского университета можно увидеть огромное количество гербов тайных обществ.
Далее предлагаем более подробно рассмотреть тайные общества; они были нескольких разновидностей: братства, землячества, корпусы и рыцарские ордена. Есть три женских общества и приблизительно 25 мужских, но точное количество их неизвестно. Известно, что некоторые из них существуют до сих пор и остаются влиятельными организациями не только в Германии, но и в Европе и США. Стоит сказать, что члену своего ордена они могут сильно помочь в жизни — открыть нужные двери, устроить на работу и так далее. Также известно, что четыре из этих организаций предполагают пожизненное членство — выйти из них нельзя. Раньше за попытку выхода человека могли убить, а позже, когда общество стало цивилизованнее, его просто подвергали всеобщему осуждению и лишали всех привилегий.
Итак, с точки зрения квалификации мы могли бы сказать, что тайных обществ по типологии четыре: землячества, братства, студенческие рыцарские ордена и корпусы. Например, Корпус Правды — мы почти ничего о нем не знаем. Тем не менее, он действительно существует, и его участники (как и участники любого ордена) очень серьёзно относятся к своей деятельности. Все эти 20–30 тайных организаций гордятся своей историей, структурой, силой и возможностями.
Для немецкого просвещённого студента не принадлежать к такому тайному обществу — не просто стыдно, это значит лишить себя будущего. Каждый стремится стать частью такого сообщества, потому что это даёт всё: полезные знакомства, доступ к другим уровням влияния, ценную информацию. Стоит сказать, что эти организации не скрываются — наоборот, они гордятся своим существованием и деятельностью.
Все братства с момента своего основания почти не изменились и в таком виде сохранились до XXI века. Относительно женских орденов отметим следующее: это явление крайне позднее, второй половины ХХ века, существует их три наименования.
Кроме вышесказанного, пожалуй, стоит добавить, что герб — это воплощение иерархии, его можно выставлять или противопоставлять. Как говорил Жерар Тибо: «Трижды найхристияннейший король, Луи де Бурбон Восьмой, прекрасный представитель белых лилий». Те, кто читал Дюма или смотрел фильм, наверняка помнят, как французский король, сидя на троне, заявлял, что никто не осмелится идти против королевских белых лилий. Это пример того, как герб может служить символом противопоставления. Конечно, никто не будет воевать с самими лилиями, но за ними стоит целая система: король, армия, дворянство.
Второй элемент исследования — портреты. Портреты в родовой концепции соответствуют авторитетам, за которыми стоит информационный блок. Простыми словами: авторитет — это основа навыка, не будет авторитета — не будет навыка. Следовательно, в портретах заложена информационная составляющая в виде методики, которая отвечает на вопрос «как сделать?». Во время просмотра определенных портретов, вы заметите, что они отличаются по стилистике. Элементы стиля, в том числе, привязаны к авторитетам. Как мы это можем увидеть в жизни? Достаточно взглянуть на фотографии членов разных братств — у каждого из них своя особая стилистика: разные шляпы, разное оружие в разные исторические периоды. То же самое касается женских тайных обществ — они носили разные цветы: кто-то носил розу, кто-то фиалку — это все стилистика, определяющая принадлежность к той или иной организации. Эту систему и разность элементов организовывает герб. Однако, попадая в карцер, мы видим множество гербов и портретов в одной системе. Это означает наличие множества информационных посланий, включая знания и методики. То есть герб организует систему, но гербов в этой системе множество — примерно 30.
Соответственно, нужна система, которая позволит переходить от одного герба к другому, или от одного родового бессознательного к другому. Подобные механизмы перехода от одного организационного герба к другому существуют, однако это уже тема для другой научной статьи.
Третий элемент исследования — фигуры. Изображения разных фигур в карцере встречаются часто, в том числе, полностью черные силуэты, имеющие узнаваемый облик и даже фигуры с двумя лицами, смотрящими в противоположные стороны и т.д. Можно долго рассматривать дюжины изображений и замечать всё новые детали, но не будем задерживаться на анализе визуальной части. Приступим к научному размышлению: переносим полученные «облики» на модель памяти и связываем их с механизмами смены рецензоров, или смены фигур в нашей памяти.
Что такое «рецензор»? Распорядитель свойств память. Как вам представить рецензор? Это механизм, в силу которого функционирует, например, такая структура как библиотека. Академик Г.С. Попов вывел гипотезу, доказав её в процессе жизни и деятельности: всё, что мы видим вокруг — это результаты, извлечённые из нашей памяти. Внешний мир — это зеркало нашей памяти, памяти каждого из нас, потому что каждый из нас воспринимает мир по-своему, каждый человек думает по-своему. У людей разная память, у неё разные данные, соответственно, мы по-разному воспринимаем мир. Информация, полученная извне, хранится в блоках памяти, которых существует восемь. Мы не будем говорить обо всех, затронем лишь несколько из них для понимания научной мысли.
Например, блок памяти «театр». Этот блок памяти позволяет нам научиться работать с ролями, прийти к пониманию, что такое роль, какими роли бывают, как своевременно выбирать нужную роль, как вести себя в тех или иных ролях, как создавать роли т.д.
Блок памяти «учебное учреждение», или «университет». Под университетом мы понимаем определённое учреждение, где существует порядок получения и внедрения новых данных, соответствующие консультанты, учебная литература, методология. Здесь хранятся знания, которые человек может получить. Всё это единовременно составляет блок «университет».
Блок памяти «архив». Архив придумали, поскольку он существует в человеческой памяти. Представим себе модель архива, где хранятся записи о произошедших событиях. В архиве фиксируются все данные подряд. Ключевой параметр архива: «сейчас данные не нужны, но когда-нибудь могут понадобиться». Данные, которые нужны человеку сейчас для жизни, с которыми он работает сейчас, хранятся в другом статическом блоке, который называется «библиотека».
Блок памяти «галерея». В галерее находятся картины, произведения искусства, также могут выставлять ювелирные изделия. В этом блоке «живут» все эмоции человека, всё, что его вдохновляет, удивляет и восхищает.
Так вот, рецензор — это то, что в вашей памяти будет выполнять разные функции, подавать вам данные из архива, организовывать театр, выступать ректором вашего университета. Должностные лица университета, должностные лица галереи — такова тождественная работа рецензора.
Таким образом, мы приходим к выводу, что язык содержимого Гейдельбергского карцера напрямую связан с языком родовой концепции. Все элементы, там присутствующие, — это не просто случайные рисунки или надписи, а элементы родового бессознательного. Например, когда вы видите портрет, вы интуитивно ощущаете: перед вами — авторитет, фигура, вызывающая уважение. Точно так же и за всеми символами, гербами, изображениями и текстами, оставленными на стенах карцера, скрывается тайное послание, глубокий смысл.
Эти послания — не просто история отдельных студентов. Это тень немецкого народа, в которой заключён опыт поколений, их боль, путь, борьба и победа. С нами говорят те, кто прошёл испытание, не сломался в трудные минуты, а наоборот — закалился как сталь. Именно поэтому стены карцера — это не просто музейная память. Это знания тех, кто однажды вошёл в эти стены обычным человеком, а вышел из них, став сильнее, чем когда-либо прежде, достиг высот и стал высочайшим экспертом в своей области.
Истинное значение символов навсегда останется запечатлённым в стенах Гейдельбергского карцера. Однако, не для нашего читателя: благодаря результатам проведённой научной работы эти тайны готовы стать раскрытыми для пытливых и целеустремлённых умов. Погружаясь в тайны древнейшего университета Германии, мы переводим древние символы на язык современности, на котором человек способен их понять и осмыслить. И, конечно же, описанное — не предел, но первые осознанные шаги на пути к Совершенствованию и Величию!