ЧИТАТЬ ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ
- На абордаж
- О машине времени. Лихие 90-е. Часть 1
- О машине времени. Лихие 90-е. Часть 2
- По ком звонит колокол!
- Дисциплина – первое условие победы
«Наука — океан, открытый как для ладьи, так и для фрегата. Один перевозит по нему слитки золота, другой ловит в нём сельдей.«
Эдвард Бульвер-Литтон (1803–1873) английский писатель
Середина 2000-х.
Забрызганная кровью палуба превратилась в арену гладиаторских боев. Сущий ад творился там, где еще недавно было построение команды. Крики и стоны, мольбы о помощи, звуки бьющихся палашей и сабель, треск ломающегося рангоута — всё это сливалось в один оглушающий хор ужаса и отчаяния. Капитан, с суровым выражением лица, проходил вдоль убитых и раненых, их оторванные конечности и кровоточащие раны создавали жуткий пейзаж. Он резко обернулся, будучи внезапно схваченным за ногу. Придавленный толстым брусом, без ноги и с обвисшими кусками мяса, перед ним лежал адмирал Томас Баскервиль.
— Погляди на это веселье, разве тебе не весело!? — хрипел Томас, задыхаясь от боли. — Клянусь святым Георгием, не случись этого, я бы не понял, насколько мне дороги боевые товарищи, Англия и Ее Величество! Кэп, не бросай меня! Сделай благое дело, я уже не жилец, помоги мне побыстрее отправиться к праотцам.
С этими словами Томас подтянул палаш и, со всей оставшейся силой, катнул его к ногам капитана Фрэнсиса.
— Не дрогни, капитан! — добавил он, сжимая зубы от боли и смотря в глаза своего командира.
В этот момент, с борта подошедшего вплотную галеона прыгали вооруженные люди, внося еще больше хаоса в этот кровавый бой. Брызги воды и крики смешивались с громом пушечных выстрелов, превращая палубу в поле битвы, где каждый дюйм ее был пропитан кровью и потом.
Капитан поднял палаш, и блеск стали заставил на мгновение задуматься.
— Ну давай же, — хрипел Баскервиль, глядя на капитана со смесью отчаяния и решимости в глазах.
Но удара не последовало. Бах! Бабах! Грохот разрывающихся ядер и пороховой дым полностью дезориентировали капитана. От шквала ядер корабль накренило, и он начал тонуть, медленно погружаясь в пучину. Капитан летел вниз, погружаясь в холодные воды океана. Где-то вдали, прорываясь сквозь звуки морского боя, звучал голос:
«Мои тонули в море корабли
А я могла на это лишь смотреть…
Судьбы игру не слишком понимаю,
Но небо за тебя благодарю,
И то, что будет дальше, я не знаю
Но точно знаю, что сейчас тобой живу…»
— Ну давай же! Очнись! — прозвучал женский голос, полный отчаяния. Над парнем на берегу моря склонилась фигура девушки, которая пыталась его реанимировать и производила лёгкие похлопывания по щекам.
Парень сделал судорожный вдох, захрипел и закашлялся, выплёвывая солёную воду и отхаркиваясь. Обжигающая жидкость вытекала из его рта, освобождая лёгкие от давящей тяжести. Какое-то мгновение назад, хрупкая девушка, едва справляясь с тяжестью его тела, привела в чувство бездыханное создание, выброшенное беспощадными волнами на берег. С трудом перевернув его набок, она помогла парню избавиться от воды, которая проникла в его лёгкие.
Лёгкие горели от нехватки воздуха, голова гудела, как старый, изношенный чугунный котел, и всё тело ломало, словно его подвергли килеванию* — той жестокой процедуре, когда моряков тащат под килем корабля, оставляя их израненными и истощёнными.
(*Килевание являлось методом наказания, применяемый к осуждённым в мореплавании. Процедура заключалась в следующем: осуждённого поднимали на рею, затем опускали вниз головой в воду и протягивали с помощью верёвки под килем на другую сторону корабля. В зависимости от тяжести проступка, наказание могло повторяться несколько раз. В процессе килевания существовала высокая вероятность захлёбывания. Однако, если осуждённому удавалось избежать утопления, он всё равно подвергался значительной опасности. Днище корабля часто было покрыто раковинами и острыми образованиями бентоса. Контакт с ними приводил к множественным порезам и ранам. Вследствие этого, осуждённый мог умереть от обильного кровотечения.)
Сквозь прищур сомкнутых век он видел размытые образы, постепенно фокусируясь на том, который склонился над ним. Болезненно застонав, он попытался подняться самостоятельно, но тут же снова откинулся на песок. Каждое движение давалось с трудом, и даже пальцем ноги пошевелить, как оказалось, стало непосильной задачей — судорога свела ногу. В горле першило так, словно там застрял морской ёж, попавший в него из-за нерасторопности едока, да и солёный привкус воды явно не входил в список самых приятных ощущений.
Взгляд пострадавшего упорно отказывался фокусироваться, перед глазами всё плыло, но попытки рассмотреть своего спасителя… спасительницу, если быть точнее, не прекращались. Девушка, ещё молодая, с длинными распущенными и мокрыми от воды волосами, которые обрамляли её лицо, внимательно смотрела на него, а её взгляд выражал смесь любопытства и заботы. В её зелёных глазах отражалась вся решимость и страх, который она испытала за эти несколько мучительных минут.
— Жив? — спросила она, едва сдерживая себя.
Инга села на один из камней на пляже, сильный порыв ветра заставил её немного дрожать. Она обхватила себя руками за плечи, пытаясь укрыться от пронизывающего холода, но это не сильно помогало. Холодная одежда, промокшая до нитки, и мокрые белоснежные волосы, с оттенком не то серебра, не то платины, неприятно липли к её телу.
– Ты в порядке? — на всякий случай уточнила она, — как тебя зовут?
Парень слабо кивнул, пытаясь собрать свои блуждающие мысли воедино. Он почувствовал тёплую волну благодарности, которая окутывала его. Спасённый из морской пучины, он знал, что его жизнь теперь связана с этой смелой девушкой, которая не побоялась бороться за него не жалея себя.
— Не помню, — парень пытался собрать воедино мысли и идентифицировать себя.
— Ну вот. Приехали. Что мне с тобой делать? Родственники есть? – искала варианты Инга, — я вызываю скорую!
Парень прикусил губу, пытаясь припомнить что-то важное, но в его голове была лишь пустота. Он ощущал, как словно бы из него вытягивают воспоминания щипцами, но тщетно.
— Я… не знаю, — прошептал он, чувствуя себя как потерянный ребёнок в большом мире.
Девушка сразу отметила в нем гармоничные и сильные черты лица, густую черную, с частично рыжими волосами, бороду и давно не стриженные волосы на голове. Ей казалось, что чем гармоничней черты лица, тем сильнее характер человека и интереснее его судьба. Принимая во внимание тот факт, что парень ничего не помнил и не имел при себе никаких документов, удостоверяющих его личность, девушка приняла решение сопроводить его до пункта скорой медицинской помощи.
В доме Густафсонов царила атмосфера образования и уважения к наследию. Инга, старшая дочь семьи, была воплощением этой атмосферы. Она выросла, окруженная книгами и историческими артефактами, которые ее отец, профессор истории Уильям Густафсон, собирал на протяжении многих лет.
Их семейный уютный дом стоял в тихом районе Уппсалы, в непосредственной близости от знаменитого Уппсальского университета. Это величественное здание, возвышающееся над окружающими улицами, было визитной карточкой города. Семейство Густафсонов всегда было гордо своими связями с университетом. Ведь именно король Густав-Адольф, один из величайших правителей Швеции, выступил меценатом этого учебного заведения. В свое время он передал все свои фамильные богатства университету, чтобы способствовать развитию науки и образования в стране. Инга часто слышала рассказы отца о великих ученых, чьи имена были связаны с Уппсальским университетом. Карл Линней, основатель современной ботаники, Андерс Цельсий, известный физик и астроном, Сванте Аррениус, который сделал значительные вклады в химию и метеорологию — их творчество и достижения вдохновляли молодую девушку к знаниям и открытиям. Она мечтала продолжить дело отца и прославиться в науке, взращивая знания, которые, надеялась, принесут плоды, как у великих ученых Уппсальского университета. В целом, Инга была женщиной многих талантов и жажды жизни. Ее образование в области международных отношений открывало перед ней двери в мир дипломатии и глобальной политики, в то время как ее творческая душа находила выражение в создании уникальных сценических костюмов. Ее работа преподавателя придавала ей возможность делиться своими знаниями и вдохновлять студентов на новые свершения. Инга пережила потерю мужа, оставшись с двухлетним сыном, ставшим ее главной опорой. Она говорила, что жизнь сделала ее сильной и предприимчивой, но в глазах иногда мелькали усталость и одиночество. Мечтая о мужском плече, она не позволяла слабости взять верх. Решительная и смелая, Инга видела в каждом вызове возможность для роста. Обычно мужчины относятся к женщинам-одиночкам с определенной настороженностью. Их тревожит неустроенные отношения с отцом ребенка, беспокоит прогнозируемый сложный характер партнерши, и наличие ребенка только усиливает эти беспокойства. Встреча с такой женщиной может быть источником как радостей, так и трудностей. Поэтому в течение длительного времени, кроме близких друзей и родственников, у девушки не было никого.
Уильям Густафсон был типичным представителем интеллектуала — в очках, высокий, худощавый, с уже седеющими волосами. Его глубокие, интеллигентные глаза часто пристально изучали окружающий мир, словно он всегда искал ответы на вечные вопросы. На совместных снимках с супругой его лицо часто выражало недоверие и скрупулезность, словно он не совсем уверен в своем месте рядом с такой выдающейся женщиной, как Джулия.
Джулия была полной противоположностью своего мужа. Она была невысокого роста, но ее энергия и решительность делали ее великаном среди женщин. Ее милое лицо всегда украшала улыбка, но за ней скрывалась стойкость и отвага, присущая истинным лидерам. По образованию врач, Джулия принесла в семью не только любовь и заботу, но и мудрость, накопленную за годы практики и исследований. Жизнь с Уильямом была непростой, но Джулия всегда поддерживала его в его стремлении к знаниям и исследованиям. Они были неотъемлемой частью друг друга, их разные, но дополняющие друг друга характеры создавали неповторимую гармонию в семейном кругу. Инга, как дочь, унаследовала от обоих родителей какие-то особенности: отца — стойкость и стремление к знаниям, а от матери — доброту и силу духа. Она смотрела на них с гордостью и благодарностью, понимая, что именно из таких людей состоят великие семьи, способные изменить мир своими идеями и трудом.
Пациент с амнезией стал загадкой для врачей и правоохранительных органов. Несмотря на все усилия, ни имя, ни прошлое этого загадочного молодого человека так и не удалось установить. Врачи обращали внимание на то, что он совершенно не походил на типичного бомжа или наркомана. И хотя в базе Интерпола не было никаких записей о нем среди преступников, его татуировка на правом плече в виде скрещенных шпаги и трости, а также несколько шрамов, вызывали некоторое любопытство.
Воспоминания возвращались по частям, в хронологическом порядке, словно пазлы, которые соединяются друг с другом. Пациент медленно вспоминал детали своей жизни: плыл на встречу к боевым друзьям, но кто они и где встреча — загадка.
«Прошу, не мучайте меня своими вопросами. Я не знаю, как сюда попал, где я нахожусь, кто я…» — взывал он к медикам, стараясь собрать в памяти крохотные осколки прошлого.
«Мои, наверное, волнуются», — мелькали фрагменты воспоминаний о людях, которые, казалось, были родными.
«Я, вроде бы, военный. Но это не точно…» — смутно припоминал парень, борясь с потоком непонятных образов, всплывающих в его сознании.
Среди облаков забвения вырисовывалось лицо девушки — белокурой, худенькой, как кокетливая весна. Он помнил, как она танцевала, искрясь весельем и невесомостью, словно муза, которая наполняет жизнь яркими красками и мгновениями счастья. Но и она, как и все остальное, казалась далекой и неуловимой, как отражение в воде, растворяющееся в бездонной глубине.
По мере того как время шло, пострадавший парень начал проявлять странные поведенческие особенности. Он стал активно взаимодействовать с другими пациентами клиники, создавая вокруг себя свою непринужденную команду. Его слова и приказания звучали с уверенностью и властностью, будто он был готов возглавить этот неожиданный ансамбль.
Он требовал выполнения определенных задач и действий от окружающих, словно претендовал на роль лидера. Его требования иногда звучали странным образом, но его уверенность превращала их в неотъемлемую часть повседневной жизни в клинике. Чем дольше это продолжалось, тем больше пациентов начали следовать его указаниям, будто они видели в нем нечто необычное и привлекательное. Они смотрели на него, как на кого-то, кто может предложить им надежду и руководство в этом запутанном мире, где каждый борется за свою личную реальность.
Но, несмотря на власть, которую он начал ощущать, его прошлое все еще оставалось загадкой. Его идентичность оставалась туманным облаком, в котором не было определенной формы или содержания.
Через месяц после появления в клинике, незнакомец вышел из ее стен, написав расписку и заявление, и взяв с собой загадку своей личности. Одетый и обутый, не без помощи социальных служб, он встал на пороге медицинского заведения, словно герой, готовый к следующему вызову судьбы.
В отсутствие каких-либо контактов с родственниками, клиника обратилась к Инге, единственному человеку, который мог бы пролить свет на загадку незнакомца. После обсуждения с родителями Инга решила взять на себя смелость и пригласить загадочного незнакомца на ужин. И хотя ее решение столкнулось с неприятием со стороны мамы, которая выразила свои опасения, все же сопротивление было сломлено.
«Незнакомец, и кто знает, что у него в голове…мы ничего о нем не знаем», — с сомнением говорила мама, глядя на Ингу с выражением тревоги на лице.
«Вот и познакомимся», — отвечала Инга, улыбнувшись своей маме. Ее уверенность и решимость, несмотря на сомнения и непонимание, оказались достаточно сильными, чтобы сломить стены сопротивления.
Так началось новое, неожиданное событие в их жизни. Ужин, который должен был стать обычным вечером, превратился в начало их совместного пути, где загадки прошлого переплелись с возможностями будущего.
В доме, где оказался загадочный незнакомец, царила безукоризненная чистота, словно каждая пылинка была тщательно убрана подальше. Внутреннее убранство комнат поражало своей простотой и в то же время изысканностью. На стенах одной из комнат висели тщательно вычищенные гобелены и вымпелы, придавая интерьеру аристократическую нотку. В зале располагался огромный книжный шкаф, чьи полки были увешаны книгами в разных переплетах и состояниях. Здесь встречались тома исторических хроник, пыльные трактаты о философии, а также романы и поэзия, создавая впечатление, будто каждая книга хранила свой собственный мир и тайну.
Незнакомец медленно подошел к массивному книжному шкафу, словно притягиваемый неведомой силой. Его взгляд скользнул по многочисленным книгам, словно он искал что-то особенное среди этого моря знаний. Наконец, его рука остановилась на одной из книг, и он с изучающим интересом открыл ее посередине.
«… пираты, это деклассированные элементы – авантюристы, преступники, нищие, ‘человеческое отребье’…» — начал он читать вслух, слова наполняли комнату таинственным звучанием, словно открывая дверь в другой мир. Незнакомец проникся содержанием книги, словно каждая строка приближала его к чему-то важному и неизведанному.
Закрыв книгу, он поставил ее обратно на полку и, словно ощущая невидимые нити судьбы, его рука потянулась к другой книге. В этом жилище, наполненном загадками и тайнами, каждая книга казалась ключом к новому приключению.
— «Фауст» Иоганна Вольфганга фон Гёте… — тихо прозвучали слова незнакомца, когда он открыл страницы этой знаменитой книги. Слова Мефистофеля, вырываясь из мрачных глубин произведения, звучали как предвестие чего-то судьбоносного.
«Флот этот твой! Таков устав: в ком больше силы, тот и прав. Никто не спросит: ‘Чье богатство? Где взято и какой ценой?’ Война, торговля и пиратство — Три вида сущности одной.» — произнес незнакомец, словно вглядываясь в глубины своей собственной души через строки этой книги.
Эти слова, окутанные мистическим смыслом, затронули его сердце и ум.
Незнакомец глубоко вдохнул, погружаясь в мысли о том, что эти строки могут значить для него и его дальнейшего пути.
Парень так глубоко погрузился в размышления, что не заметил, как в комнату вошли двое. Их внезапное появление нарушило его затишье.
«Никто из мореходов не знал, в какой из этих ипостасей ему придется выступить, едва родной берег скроется из виду,» — прозвучал мужской голос за спиной парня.
Он обернулся и увидел стоящего перед собой мужчину, который смотрел на него с интересом и доброжелательностью.
«Извините, я в вашей библиотеке немного похозяйничал», — смущенно проговорил парень.
«Тогда будет о чем поговорить», — улыбнулся хозяин, — «разрешите представиться, Уильям».
«А я…» — замешкался парень.
«Можете не представляться, я вас узнал. Вы Фрэнсис Дрейк», — пошутил отец Инги, располагая к юмору и зная положение вещей.
Инга, стоявшая в стороне, улыбнулась. Отец разрядил обстановку и убрал этот барьер знакомства, что создало атмосферу уверенности и приветливости.
«Прошу к столу», — послышался голос Джулии из другой комнаты.
Эти слова стали своеобразным сигналом для всех присутствующих, указывая на то, что время ужина наступило, и пора собираться за общим столом.
Уильям внимательно наблюдал за парнем, замечая, как он проявляет свои невероятные способности. Парень не помнил фактов своей биографии, но отлично ориентировался в исторических событиях и датах, проявляя высокий интеллект и философский склад ума.
По мере того как женщины вели разговор с «Фрэнсисом», Уильям продолжал изучать его, словно биолог, сосредоточенный над объектом своего исследования под электронным микроскопом. Он наблюдал за каждым его движением, за каждым словом, пытаясь раскрыть тайны его прошлого и природы его удивительных способностей.
Таким образом, в этой неожиданной встрече с загадочным незнакомцем, каждый из присутствующих ощущал, что перед ним нечто уникальное, нечто, что вызывает интерес и желание понять его суть.
Уильям обращал внимание на то, что у парня сохранена смысловая память, и он легко запоминает информацию, не испытывая сложностей. Это не похоже на симуляцию, а скорее на феномен аутоперсонамнезии — потерю памяти о собственной личности.
Подход к восстановлению памяти может быть двуединым: с одной стороны, можно пытаться вспоминать через личность, что требует долгих и осторожных бесед, с другой — возможно, это процесс постепенного строительства новой личности на основе фрагментов воспоминаний.
Возможно, стоит показать его специалистам в области психиатрии для дальнейшего изучения этого интересного случая и разработки стратегии помощи. Ведь каждый аспект его состояния открывает новые горизонты для понимания природы памяти и личности.
— «Фрэнсис», я смотрю вас заинтересовали книги на морскую тематику, — вступил в разговор Уильям, прерывая свои размышления. — Вы, вероятно, человек моря?
— Мне кажется, я родился у моря, вероятно, много путешествовал, — ответил парень, вспоминая нечеткие образы. — Знаю, как вести себя на воде…
— Двигательный навык остался, вероятно, с моторным познанием все хорошо, — отметил про себя Уильям, внимательно наблюдая за своим собеседником.
Внимание «Фрэнсиса» к морской литературе и его уверенность в своих навыках на воде укрепили Уильяма в мысли, что прошлое парня тесно связано с морем. Возможно, эти нити памяти могут стать ключом к восстановлению его личности.
— А я бы хотела побывать в Латинской Америке, увидеть Патагонию, Атакаму, — перебила Инга, улыбаясь мечтательно. — Говорят: «Если хотите увидеть, какой Земля была в молодости, приезжайте в Патагонию». До сегодняшнего дня облик Патагонии практически не изменился.
— А «Фрэнсис», наверное, обогнул весь Карибский бассейн, плавал в Гвинею и Вест-Индию, — подхватил весело Уильям, торжественно подняв палец вверх.
Парень, теперь известный как «Фрэнсис», улыбнулся в ответ. Эти шутки и фантазии создавали уютную атмосферу, помогая ему почувствовать себя частью этой дружной семьи, несмотря на отсутствие четких воспоминаний о своем прошлом. Он прикрыл глаза, позволяя себе погрузиться в воспоминания, которые начали просачиваться сквозь туман амнезии.
— Да, — сказал он тихо, словно говорил самому себе, — красота земель чередовалась кровавыми морскими боями. Сила духа человеческого и храбрость пересекались с удивительными пейзажами островов и грациозностью волн морей и океанов.
В его голове начали вырисовываться образы: мерцающий свет маяков, гром пушечных выстрелов, запах соли и пороха. Он видел величественные корабли, бороздящие просторы океанов, и бескрайние горизонты, за которыми скрывались новые земли и новые приключения.
Инга, Джулия и Уильям замерли, слушая его слова, понимая, что перед ними не просто случайный незнакомец, а человек с невероятным прошлым, полным тайн и подвигов.
— Похоже, вы действительно много пережили, — сказал Уильям, нарушая тишину. — Возможно, со временем вы вспомните больше, а пока давайте просто наслаждаться этим вечером.
Парень открыл глаза и посмотрел на них с благодарностью. Он почувствовал, что в этом доме нашел не только убежище, но и надежду на восстановление своей утраченной личности.
— Уже давно никаких морских боев нет, — вмешалась Джулия с улыбкой. — Разве что в фильмах. Да и пираты уже не те, что раньше. Посмотрите на сомалийских, худенькие какие, их ветром сдувает с лодки, а если с брандспойта – конец пиратскому промыслу.
— Женщины знают все, с ними лучше дружить, — подмигнул Уильям парню, поднимая бокал.
— Может, они знают меньше, чем мужчины, но понимают больше, — парировала Джулия, бросив на мужа лукавый взгляд.
— Женщины всё еще кошки и птицы, — засмеялся парень, разряжая атмосферу. — Не способны они дружить, их надо приручать.
Улыбка не сходила с лица парня, и уже было не понятно, то ли он говорит правду и высказывает свое отношение к вопросу, то ли язвительно шутит.
— Хищническая натура и коварная грация, неуловимое и необъятное в её мечтах, вызывают уважение и страх, — продолжил он, — со времен Адама и Евы. При всём при этом она более уязвима: обречена на разочарования, наивная и страждущая, нуждается в любви, это вызывает сострадание.
Инга и Джулия переглянулись, не зная, как реагировать на такие слова — то ли принимать их как комплимент, то ли как вызов.
— Так что мужчина всегда одной ногой в трагедии, повинуясь её чарам, — подмигнул кому-то «Фрэнсис» и откинулся на спинку стула.
— Что ж, «Фрэнсис», — сказал Уильям, подавляя улыбку, — вы явно человек, знающий толк в женщинах и философии. Может, нам стоит обсудить это подробнее за чаем после перекура?
— Вы забыли сказать за новые платьишко, — растаяла в улыбке Инга. — Женщины в них нуждаются.
— Ну как же без кокетливого платьишка, — весело подхватил тему разговора Уильям. — Вы и мужчин выбираете под цвет платья.
Все засмеялись, а «Фрэнсис» покачал с улыбкой головой.
— Возможно, вы правы, — сказал он. — Но и мужчинам не чуждо желание выглядеть достойно рядом с красивой женщиной.
— Ах, как же иначе, — согласилась Джулия. — Мы все, в конце концов, поддаёмся влиянию моды и красоты, стремясь к идеалу.
Разговор продолжался, вбирая в себя множество тем — от легкомысленных шуток до философских размышлений. Инга заметила, как «Фрэнсис» постепенно расслабляется, его улыбка становится более искренней, а глаза — более живыми.
— Думаю, — сказала Инга, глядя на нового знакомого, — в этом доме у вас есть все шансы найти не только ответы на свои вопросы, но и новые мечты.
— Спасибо, — ответил «Фрэнсис». — Ваша доброта и поддержка значат для меня больше, чем вы можете себе представить.
Откланявшись и поблагодарив хозяйку за ужин, мужчины вышли из комнаты. Профессор Уильям дал в руки «Фрэнсису» браслет-чётки с якорем, рассматривая это как эксперимент, и предложил парню прогуляться к беседке во дворе.
— Это вам, — сказал Уильям, передавая браслет. — Возможно, этот якорь напомнит вам что-то из прошлого.
«Фрэнсис» взял браслет, внимательно рассматривая символический якорь. Он почувствовал, как что-то отдалённо знакомое прокатывается через его сознание, но воспоминание всё ещё оставалось вне досягаемости.
— Спасибо, профессор, — произнёс он, чувствуя тепло и поддержку со стороны Уильяма.
Они вышли на улицу и направились к беседке, где свежий ночной воздух смешивался с запахом цветущих растений. Луна светила ярко, заливая сад серебристым светом и создавая магическую атмосферу.
— Эта беседка, — начал Уильям, — построена ещё моим прадедом. Здесь всегда было место для размышлений и спокойных бесед. Расскажите, что вы чувствуете, держа этот браслет?
«Фрэнсис» слегка нахмурился, стараясь сосредоточиться.
— Не знаю, как объяснить, — медленно произнёс он. — Это как будто ключ к чему-то важному. Вижу образы моря, кораблей, людей… но они все расплывчатые, как в тумане.
— Возможно, это начало, — мягко сказал Уильям. — Иногда воспоминания возвращаются постепенно, через маленькие детали. У меня есть знакомый профессор-психотерапевт, я могу вас познакомить. Вероятно, он сможет вам в чем-то помочь. Вы не плохой парень. Знаете, как говорят: «Спасший одного, спасает весь мир». Вероятно, это тот случай, и я хотел бы внести свою лепту, наполнить серые будни красками. Я уже не молодой, а героического поступка так и не совершил.
— Спасибо, профессор, — кивнул парень.
— Сразу хочу предупредить, что мой друг не такой сердобольный как я, — усмехнулся Уильям, — его интересует только перспективность и результат, поэтому свое драгоценное время не будет тратить на кого попало. Но вы — то совсем другое дело. Извините, если это звучит немного потребительски, но вам действительно нужен результат — вернуть себя. А мой друг заинтересован в вашем феномене.
— Договорились, — парень протянул руку профессору, они попрощались и разошлись, предварительно договорившись, где и как встретятся.
«Потерявший себя» шел сквозь городской парк, под сенью густых деревьев, направляясь к садоводческим колониям, где вдали виднелись зеленые грядки и буйство цветов. В одной руке он перебирал камни на четках, словно молитвенный монах, а в другой держал половину листа с адресом будущего ночлега. Впереди простиралось озеро, зовущее его своими водами. «Фрэнсис» спрятал лист в карман брюк, переложил четки в другую руку и подбежал к озеру. Отшвырнув обувь с носками, он закатил штаны, сел на краю берега и погрузил ноги в воду. Прохладная влага окутала его кожу, но он почувствовал, как тело быстро привыкает к этому омовению.
Болтая ногами в воде и поднимая веер брызг, парень вдруг заметил, как над озером набирается легкий шторм. Волны начали качать его ноги, а озеро, словно призванное величественным ветром, потеряло свои обыденные очертания, превращаясь в море — неизведанную стихию, полную тайн и опасностей.
Память сделала кульбит, парень зажмурился и обрывки воспоминаний нахлынули, как поток воды с палубы в каюту. Вот они мальчишками с разбега прыгают в воду, прохладная вода обжигает, но чем дальше от берега, тем становится теплее. Вдалеке, почти у горизонта, показался трехмачтовый парусный корабль. Зрение у мальчишки острое, и он раньше всех замечает его.
— Корабль! Корабль! – кричит он, — и все остальные мальчишки оборачиваются и переводят внимание на горизонт.
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ
7. Место встречи — воспоминание
9. Прототип, перемещённый через эпохи
Автор:
Гавриленко Игорь Николаевич
Научный руководитель Мальцев Олег Викторович