Хизор Паркер Льюис пишет о людях, которых мир предпочел бы игнорировать или забыть – ущербных, с трагическими судьбами: это уличные дети, сутенеры, проститутки, криминальные авторитеты, заключенные и тюремные гангстеры.
Она квалифицированный общественный работник (и агент по продаже недвижимости), которая стала писателем. Она закончила университет в Кейп Тауне в 1960 г., и позже вернулась, чтобы преподавать в школе Социальных работа на протяжении 15 лет. Она изучала тюремные банды 10 лет и написала книгу, которая является своего рода логическим заключением и подведением итогов исследования.
Итак, процесс сбора информации – методология, препятствия, советы для тех, кто заинтересован в исследовании тюремных банд.
Меня предупреждали несколько раз, когда я огласила свое намерение провести такое исследование; мнения некоторых тюремных надзирателей заключались в том, что я иду на священную территорию и должна буду поплатиться за это. Они были чрезвычайно озабочены, потому что, как женщина, я была способна повторять вслух по памяти тюремный язык – сабела.
Тактика запугивания – это хороший мотивационный фактор и пока вы не рискнете – ничего не получится. Я настаивала на независимости, успокаивая себя тем, что члены Числовой банды дают клятву верности, а не секретности. Ни один из участников Числовой банды, которого я опрашивала, никогда даже не намекал, на то, что я была в опасности.
К тому же, я писатель. Я была очарована историями, которые мне рассказывали – рассказы о крови и насилии, о мирах, которые населяют только мужчины, о невидимых одеждах, мерзких зельях и священных камнях. Я так же узнала, что самый первый человек, который шпионит за бандами, рассказывает секреты Числовых банд и представляет своих собственных последователей, был Нонголоза, один из основателей банды. Если Нонголоза мог спокойно довериться надзирателям, я была уверена, что могла бы безнаказанно рассказать их историю. Мое мнение, что вакантная должность шпиона, принадлежащая черному парню, тому, кто доносил на других, – это пост, который, принадлежал самому Нонголоза, не будет доказан, будучи при этом очень непопулярным среди 28-х членов банды, – и это интересное предположение.
Я спросила старшего члена 26-х: «У вас тоже, в вашей иерархии 26-х, есть кто-то, кто шпионил за бандой, предавал секреты 26-х и рассказывал их властям?» Он тут же стал дерзким, возомнив себя выше других, и сказал: «У нас, 26-х нет шпионов!». Это дает некоторое представление о возможности выбирать, которая есть у каждого члена банды, что и лежит в основе конкуренции и прямой враждебности, существующей между 28-ми и 26-ми.
Числовые банды
Знакомство с числовыми бандами и комментарий о том, что отличает их от тюремных банд в других странах.
Корни числовых банд в тюрьмах Южной Африки глубоко укоренились в ранней истории страны. Их истоки восходят к 1880м г. – во времена президента Пола Крюгера и старой Республики Трансвааль и колонизации земли Зулу и Наталь.
Ценности, которые связывают числовые банды – исторические кодексы, которые держат их структура, которая обеспечивает их выживание – за более чем сто лет, практически не изменилась.
Числовые банды (по крайней мере, в то время, когда они были известны под другим именем) существовали до объединения четырех провинций в Союз Южной Африки была провозглашена республикой в 1960е г., надзиратели и заключенные отмечают, что эти внешние политические события не имеют никакого отношения к вопросу о Числовых бандах и тому, как бандиты контролирую тюрьмы этой страны.
Уже в 1912 году парламент Южной Африки рассматривал вопрос о тюремных бандах. Департамент пенитенциарных учреждений провел ряд встреч со всеми руководителями тюрем и предложил, чтобы набор в банды объявили наказуемым правонарушением, а лидеры банды были помещены в тюрьму на острове Роббен. К 1914 году министр юстиции заявил, что у государства все под контролем.
На собрании Имбицо в 2002 году в Приемном центре Полсмур за пределами Кейп Тауна, Министр исправительных учреждений оглашает такое же заявление, несмотря на убедительные доказательства обратного.
Числовые банды состоят из 26х, 27х и 28х. Банда 28х является старейшей из Числовых банд. И 28е и 27е основаны за пределами тюрьмы в 80е и 90е гг. Банда 26х единственная из трех Числовых банд, которая произошла в самой тюрьме примерно в 1907 г. или 1908 г. Мы можем быть абсолютно уверены в этих датах, поскольку ранние тюремные записи сообщают о том, когда были задержаны лидеры банды, и где они были заключены в тюрьму.
Проще говоря: банда 26х специализируется на грабеже и контрабанде (деньги) используя хитрость: 28е (секс) на сексе; и 27е (люди крови) могут быть классифицированы как преступники, специализирующиеся на насилии. Поддерживая тесные отношения C 26ми, банда 27х одновременно контролирует и обеспечивает соблюдение законов и кодексов Числовых банд и ведет переговоры с 28ми от имени 26х. Аналогия очевидна; когда человек попадает в тюрьму, ныне действующий Департамент исправительных учреждений будет классифицировать его преступный профиль — совершил ли он экономическое преступление (разбой / мошенничество), сексуальное преступление или насилие.
В тюрьме есть и другие банды, которые имеют статус Числовых: это 29е или Головорезы и 25е. Тюремные шпионы, которые сотрудничают с надзирателями исключительно ради наживы, но не являются частью настоящих первоначальных Числовых банд. Воздушные силы банды — которые организовывают массовые побеги — не имеют никакого отношения к Числовым бандам, хотя они в значительной степени были под влиянием их терминологии, стратегий и структуры.
Числовые банды существуют как аномальная контркультура в рамках пенитенциарной системы, контркультура, в которой 28е могут преобразовать гетеросексуальных мужчин в женщин во время всего срока их пребывания в тюрьме, потому что секс, как и наркотики, рассматривается как просто еще один товар. Это культура, которая прямо противоречит каким-либо значимым усилиям по восстановлению, которые могут отрицательно повлиять на производительность банд с точки зрения введения незаконных наркосиндикатов в тюрьмах Южной Африки.
Однако, члены Числовых банд имеют очень разное понимание своей роли в тюрьмах и, как правило, склонны романтизировать свое происхождение. Но это только маска, прикрытие. Новые посвященные, которых заставляют верить бандам, защищают их, заботятся о них, и они становятся членами банды добровольно. Когда они узнают правду, будет уже слишком поздно. Формально, новобранцы решают присоединиться, но никто не оставляет банды по собственному желанию.
Мой информатор — одетый в неоново-оранжевую форму, которая пестрит словом «заключенный» — отчасти гордится образом банд и их достижениями, и боготворит старших членов: «Банды необходимы», говорит он и добавляет: «Но помните, первое, что вы должны понять – это не банда!» Он настойчиво продолжает: «Банды существовали для того, чтобы улучшить тюремные условия, и они улучшили свое (т.е. заключенных) жалкое существование, и это было изначальное намерение».
Он добавляет: «Это было давно, во время апартеида, когда приходилось работать против фермеров, которые угнетали заключенных». Он проводит ладонью по лицу и хмурится, «Я не могу подобрать английского слова». Уголки его рта приподнялись, и его тело наклонилось в мою сторону, «Они были активистами и боролись за права заключенных, чтобы они получили то, что им нужно, и что по праву принадлежит им». Он наклоняется еще ближе, соединяет ладони вместе и выставляет вперед большие пальцы. Потом он наклоняет голову, приставив большой палец к губам. «Видите ли», говорит он по секрету, тихо и медленно «всё было так. Нонголоза, именно он родоначальник Числовых банд, и это было очень, очень давно. Он работал на тюремной кухне, а те должны были смотреть, чтобы еда была приготовлена должным образом, с заботой и солью, а не так, как делают надзиратели, просто кидают вместе какие-то старые продукты. Таким образом, Числовые банды начали убеждаться, что для заключенных все было сделано должным образом, потому что в те дни всем было все равно, и заключенные голодали, их избивали, и не было такого понятия, как права человека. Конечно же, те члены все были черными африканцами».
Здесь я хочу поспорить, потому что все было не совсем так. Но я попридержу свой язык. Мой информатор не предоставляет факты, а скорее рассказывает символическую историю, а я должна расшифровать все эти символы. Он говорит метафорами и притчами, чтобы помочь мне с понятиями, также как и Нонголоза называл бы свою группу неискушенными разбойниками.
Я очарована. Он интерпретирует Числовые банды как систему верований и организацию для заключенных по правам человека – ранняя версия африканского возрождения!
Вдруг, неожиданно, он делится своим разочарованием, речь его стала отрывистой: «Началось все в пользу заключенных. Но все изменилось. Особенно в последнее время. Всё перестало идти должным образом, как было задумано. Дела пошли не так с приходом Цветных и Белых». Он явно показывал отвращение. «Так никогда не должно было быть!» Он продолжает: «В прежние времена никто не мог просто стать членом Числовых банд. Вы должны были проявить себя, пройти посвящение. Теперь, в наши дни, если человек приходит в тюрьму, и может снабжать наркотиками извне, тогда уже на следующий день он становится членом банды. Но было не так. Это было для того, чтобы помогать заключенным и видеть, что люди в тюрьме относились друг к другу с определенным уважением, потому что надзирателям было все равно. В настоящее время существуют правила буквально для всего, и Бог помогает тем, кто перешел черту. И если их бьют, в качестве наказания, как и случилось с двумя мужчинами сегодня утром, то надзиратели держаться от него подальше. Если заключенные хотят участвовать, они должны принять и то, что они получат вместе с этим. От надзирателей нет никакой защиты. Кроме того, они боятся, потому что банда может до них добраться, если они будут мешать. Или захватить их семьи. Всего-то нужен один телефонный звонок. Это все». Конец истории.
Меняя тему, он описывает, как лечить лихорадку в тюрьме. «Ходить взад и вперед. Никогда не ложиться. И пить весь день. Постоянно, много воды и чая». Я благодарю его за совет, как медицинский, так метафорический. Интервью закончилось.
Я приятно провела время и была заинтригована его откровенно расистскими высказываниями. Числовые банды всегда рассматривались как исторически не расовая организация. Любой мог присоединиться. Его наблюдения полны предрассудков, изложенных на многих постдемократических белых обедах, где гостям предлагается анализировать трансформации и черные экономические полномочия!
Говорили неоднократно, что идеей Числовых банд была защита от надзирателей других заключенных, помощь в улучшении условий содержания в тюрьмах, побуждения заключенных быть дисциплинированными, уважать друг друга, заботиться друг о друге и не драться между собой, потому что надзирателям все равно как заключенные обращаются друг с другом. Члены банды верят, что возник бы хаос, если бы не было никаких банд, которые следили бы за порядком. Они считают, что влияют на некоторый контроль, несмотря на то, что надзирателям все равно.
Во многих случаях люди говорили с ностальгией о временах, когда Числовые банды были строгими.
Я читала лекции о числовых бандах, находящихся в состоянии постоянного изменения, и о 28х и 26х, действующих в обществе в целом, и предупреждающих о далеко идущих изменениях, являющихся губительными для первоначального характера уличных банд. Они жаловались, что строгий этический кодекс уже не применяется, что мужчины были повышены в звании без необходимых знаний и заслуг, что другие были приняты в Числовые банды за пределами тюрьмы.
Частично это факт, частично вымысел и частично заблуждение.
Изначальные бандиты Нонголоза были грабителями и разбойниками. Они были ворами, которые грабили своих людей — самых бедных из бедных — черных мигрантов-рабочих, возвращающихся из шахты в свои краали.
Записаны яркие описания налетов на фермы, когда зверей оставляли умирать медленной, ужасной смертью — когда куски плоти отделялись от задней части — в то время как бандиты наслаждались жареной тушей.
Другие банды не знают, что Числовые банды берут свои корни за пределами тюрьмы и, с открытием границ Южной Африки и увеличением торговли наркотиками, они действовали всегда в нужное время и в нужном месте. И 26е и 28е (действуя как фирма) возвращаются к своим корням за пределами тюремных стен. Числовые банды всегда приспосабливались к меняющимся обстоятельствам.
Надо признать, что банды предлагают своим членам статус и некоторую защиту от специального физического насилия и сексуальной эксплуатации, но, несмотря на это, Числовые банды лучше всего представляются как живое существо, и их члены немного больше, чем рабочие муравьи, которые находятся там, чтобы поддерживать их жизнеспособность. Они не рекомендуют задавать неудобные вопросы. Они не могут думать или действовать сами за себя. В первую очередь они всегда повинуются банде, и как только они становятся членами, каждое их действие и мысль контролируется. Не рекомендуется применять логику.
Они всегда вели себя с офицерами по связям с общественностью первого класса как подлецы!
Большинство членов банды это 26е или 28е, и правильно утверждать, что, с точки зрения Числовых банд, 28е всегда будут в большинстве. Они гордятся тем, что они самые сильные, старейшие банды и с наибольшим количеством членов.
Заключенные утверждают, что только около пятнадцати из каждых ста членов банды будут иметь статус 27x, другие настаивают на том, что вы не можете рассчитывать на это, будучи более чем тридцатым 27м среди всего населения тюрьмы.
26е хвастаются своей исключительностью. Как они видят это — каждый может предоставить секс, который ищут 28е. Навыки, необходимые для банды 26x, являются более специализированными, и ограничения, налагаемые на членов с точки зрения сексуальных подвигов — строгие. Ни один мужчина, который занимался содомией, никогда не сможет стать членом 26х или 27х. Они считаются загрязненными. 26е принимают агрессивную позицию по отношению к изнасилованию и содомии, но не из добрых побуждений. Они протестуют, потому что с каждым изнасилованным мужчиной, они теряют потенциального кандидата, хотя, 26е рискуют быть отлученными в то время, как они потихоньку потворствуют однополому сексу!
Члены банд часто ссылаются на «Книгу Двадцать шестых» или «Книгу Двадцать восьмых». Эти «книги» — которые также называют книга Махулу (большая книга, которая состоит из устной истории Числовых банд) — не в печатном, написанном виде, не в какой-либо материальной форме, а передается устно от одного поколения заключенных к другому. Книга запоминается — чтобы потом точно ее повторить при необходимости — и охватывает историю банд, кодексы, правила, законы, нормы, ритуалы наказаний, структуру (судебную, гражданскую и военную), иерархию, униформы, знаки различия, роли каждого звания и даже дрилбаан — конкретные инструкции по подготовки солдат — а также подробные инструкции о том, как, когда и где руководство трех ветвей Числовых банд могут собраться для общения друг с другом.
Обязательное изучение Книги занимает в тюрьме много времени, не позволяет членам банды сосредоточиться на какой-либо другой форме обучения и является координационным центром их идеологического образования в том, что вполне можно рассматривать как культ. Если они потратили меньше времени на Книгу и занимались дальнейшим своим образованием, они все получали сертификаты.
Разница между Числовыми бандами в Южной Африке и тюремными бандами в других частях мира состоит в том, что в Южной Африке тюремные банды создали свою собственную систему, которая существует в тюрьмах, имеет особенную историю, закодированный язык сабела или салазиса –
смесь африкаанс и африканских языков нгуни – роли, правила, ритуалы, мифологию и даже невидимые одежды, которые могут распознать только члены банды. Они в высшей степени могущественные и контролируют жизнь всех заключенных. Банды действуют совершенно независимо друг от друга с точки зрения обучения, профессиональной подготовки, дисциплинарного воздействия на членов и с точки зрения управления делами, связанными с каждой бандой. У каждой банды есть свой собственный почитаемый лидер, парламент, символ, приветствие и флаг, но, так как Числовые банды были детищем одного человека, Мзозефи Матебула (псевдоним Нонголоза), все они имеют общие корни.
Каждая банда основана на якобы военной структуре с политико-судебной составляющей. Звания и титулы напоминают те, что в британской армии: есть генерал-губернатор, который управляет всем, общий фермер генерал, который воюет, и врач, который тестирует новоприбывших и определяет их пригодность для конкретных позиций в бандах. Судебная система идентична современной: есть судья, следователь, прокурор и секретарь.
Не все в пенитенциарной системе являются членами банды — воздерживаясь от выбора или из-за отсутствия данных — но нет ни одного заключенного или надзирателя, который бы напрямую не зависел от деятельности числовых банд.
Там нет такого понятия, как «штрафной франс» (т.е., новый сокамерник, который ничего не знает, и является потенциальным членом банды), невинный заключенный не участвует в деятельности банды. В некотором смысле каждым мужчиной манипулируют или запугивают его, чтобы он сделал свой вклад, даже если его никогда не примут посредством ритуала посвящения. Если Числовые банды разрешают отдельным заключенным избегать их влияния, они теряют власть, которая как топливо для их существования. Согласно кодексу банды вы скажете франсу дважды, и если он не слушает, то в третий раз банда научит вас, как с ним действовать.
Когда не хватает товаров, когда члены банды оскорбляют друг друга, когда не выполняются обязанности, возложенные на каждую из трех банд в соответствии с кодексом и правилами, тогда вспыхивает вражда между бандами, так как нарушаются границы и игнорируется этикет.
Казалось бы, незначительное нарушение может развязать войну: «В конце 90х, в промежуточной тюрьме А в Полсмур, не было никаких 27х. Прибыл новый обитатель, стимела, и это нормально для 27х подойти к нему и спросить к какой банде он принадлежит, а затем 27е докладывают сначала 28м, а потом 26м. Когда 27е не доступны, и в настоящее время их существует не так много, то 26е могут на определенный момент стать 27ми. Теперь 26й подошел к новому заключенному и вместо передачи информации 28м, сперва пошел к 26м, потому что его учитель (Черная Доска) был халатным и не научил его как действовать правильно. И это вызвало войну».
Можно подумать, что каждая банда — это как отдельная страна. Одна банда не будет мешать внутренней политике и принятию решений другой банды, если эти внутренние политические решения не угрожают дестабилизацией границ вокруг системы. Система была разработана для обеспечения максимального сотрудничества между бандами, чтобы общая цель — выживание Числовых банд как почти разумного, живого организма — была достигнута.
Члены верят Числовым бандам и следуют кодексам, которые сохраняют такими же непреклонными, как и любой последователь фундаменталистской религии. Во время ритуала посвящения, как часть Возвращения домой, член будет обнимать Числовые банды, как свою единственную семью. На самом деле, в банде действует много социального контроля. И почти всё полностью об игре над разумом человека и о членах, которые постоянно смотрят, контролируют и докладывают друг о друге. Это происходит во всех культах!
Интересно, что единственный законный способ выйти из банды, и выжить и телом и умом – это стать приверженцем другой религии.
Гангстеры старого времени потакают себе, вспоминая, какие строгие правила были применены в старые добрые времена, когда новоприбывшему не разрешали видеться с семьей, и даже оставлять свою камеру во время периода обучения. Они хвастаются тем, насколько жесткими они были, когда насилие в отношении надзирателей было в порядке вещей, и мужчины были избиты и брошены в одиночную камеру просто по прихоти. Они оплакивают изменения, которые указывают им на ослабление структуры банды. Они, по сути, неправильно понимают знаки. В настоящее время нет необходимости в насилии, которое существовало в тюрьмах в эпоху апартеида. Банды имеют уже гораздо больше свободы, чтобы осуществлять свою деятельность без каких-либо препятствий. Им больше не нужно бороться с персоналом. Чрезмерное насилие в тюрьмах в настоящее время может звучать похоронным звоном Числовых банд.
Числовые банды управляют сложной системой, которая пережила многие поколения, потому что они являются экспертами в успешном управлении жизнями заключенных внутри самой тюремной системы. Когда внешние требования заставляют их улаживать споры, наводить порядок, они имеют тенденцию реагировать так, что это не поставит под угрозу ни их жесткие структуры и линии связи, ни границы, разделяющие 28х от 26х и 27х, границы, которые должны соблюдаться для поддержания равновесия среди Числовых банд и предотвращения перехода системы в анархию и хаос.
В мире числовых банд нет ничего случайного или спонтанного, ничто не оставлено на волю случая, никакого отклонения. Члены Числовых банд жестко организованы. Они наиболее дисциплинированные, наиболее проникнуты доктриной культа, чем кто-либо когда-нибудь видел. У них сильное чувство лояльности к банде и страх неопределенных последствий, который играет важную роль в обеспечении того, чтобы эта преданность Числовым бандам оставалась первостепенной и выше всех остальных вопросов — включая личную безопасность. Нет ни одного заключенного, который не видел бы, чем все заканчивалось для тех, кто выступал против деятельности банды или для тех, кто нарушал правила банды или ослушивался приказов. В тюрьме негде спрятаться. Банда найдет в любом месте, независимо от того, куда власти передадут истца и свидетелей. В результате, практически невозможно для людей, чьи права и достоинства были нарушены, жаловаться на Числовые банды и добиться в этом успеха.
Из-за отсутствия проницательности в Департаменте исправительных служб, там никогда не было возможности дать шанс любому другому методу. В процессе, члены банды разрушают свою собственную возможность реабилитироваться или рассмотреть истинный смысл восстановительного правосудия. Они отказываются общества и для его жертв. от возможности внести изменения для общества и для его жертв.
Автор: Хизор Паркер Льюис «Гангестеры Бога»