Дорогой читатель журнала «Культура и Религия», нам посчастливилось побеседовать со Стивом Дженнаро профессором кафедры гуманитарных наук Йоркского университета (Канада). Он имеет докторскую степень из Университета Макгилла в Монреале, Канада, который исследует пересечения средств массовой информации, технологий, психологии и молодежной идентичности. Доктор Дженнаро исследует области, связанные с философией технологий, критической теорией и исследованиями средств массовой информации, и все они ориентированы на жизнь молодых людей.
– Здравствуйте профессор Стив Дженнаро! Я очень рада, что Вы нашли время уделить нашему журналу «Культура и Религия». Для меня честь сегодня говорить с Вами на такую важную тему как «Культура в виртуальном Мире». Актуальность данной темы неоспорима так как, лично я заметила, что сегодня человек живет одновременно в двух мирах. Когда вы выходите на улицу, вы встречаетесь с людьми, вы разговариваете с ними, то есть ведете реальную полноценную жизнь. Но, когда вы берете телефон, у вас в руках оказывается совершенно иной мир – виртуальный. Поэтому я хотела бы начать наш разговор с вопроса о влиянии виртуального мира на реальный. Что влияет на формирование убеждений и ценностей молодого поколения в мире виртуальности?
Стив Дженнаро: Спасибо Вам большое за утренний разговор! Я думаю вы правы, что сегодняшний мир совершенно другой, не похожий ни на одно время, которое мы когда-либо видели и переживали в истории. Вы хорошо подметили, главная черта нашего времени – это разница между виртуальным и реальным миром. Я бы сказал, что молодое поколение нашего времени не видит разницы между данными мирами. Нужно понимать, что они не одинаковые, но при этом они «безшовны», то есть каждый из этих миров плавно перетекает друг в друга, нет никакой абстракции. Нет никакой точки «входа» или «выхода» из физического мира в виртуальный и наоборот. Я бы сказал, для молодого поколения они одинаковы, будь то события в телефоне, в парке, дома, школе – разницы нет. Интерпретация того, как выглядит жизнь молодого поколения включает в себя виртуальную часть жизни, это не отдельное место, куда нужен «вход».
Для старшего поколения разница очень велика. Например, когда я делаю посты – значит я онлайн. Я всегда осознаю насколько мои отношения с людьми корректны будь это онлайн или лично. Я даже критически отношусь к этому, чтобы сказать своим детям или подросткам: «Ты слишком много времени проводишь в телефоне». Потому, что для молодых людей, для подрастающего поколения нету «слишком много времени в телефоне или компьютере» – это такая же часть их жизни как стул или стол. Поэтому возвращаясь к вашему вопросу о том, как информация одного мира влияет на жизнь в другом мире, я не думаю, что это два раздельных мира, для сегодняшнего поколения – это один и тот же мир.
– То есть мы можем утверждать, что никакой разницы между виртуальным и реальным миром нету, правильно?
Стив Дженнаро: Да, ведь сегодня для маленьких детей телефон – это неотъемлемая часть их жизни.
– Профессор Дженнаро, скажите пожалуйста было бы верно утверждать, что в 21 веке культуру формирует не человек, а социальное медиапространство?
Стив Дженнаро: Я считаю, это явление не уникальным в настоящее время, мы живем в столетие прямого влияния медиапространства на культуру. Об этом говорили Бодрийяр и Ги Дебор, о том, что общество и зрелище, в котором мы живем, в значительной степени формируется под влиянием СМИ и медийного зрелища. И во многом даже не само происходящее событие имеет значение, как освещение этого события в средствах массовой информации. Освещение события средствами массовой информации принимает на себя саму реальность, а затем становится реальностью, какой ее воспринимают другие. И величайшим примером этого является происходящее с Украиной. Наше восприятие того, что происходит в Украине, в значительной степени опосредовано местными СМИ, которые преследуют определенную экономическую цель, имеют определенный набор ценностей, которые обусловлены их экономическими целями, и имеют особый уклон или предвзятость в том, как они повествуют об этом. Итак, наша культура, представляющая собой действия, привычки, убеждения и взаимодействия, во многом формируется средствами массовой информации, с которыми мы взаимодействуем – это нынешнее восприятие мира. Потому что наше восприятие мира рассматривается через призму средств массовой информации. Например, без очков я вижу мир одним образом, как только я надеваю очки, я вижу тот же мир, но вижу его более ясно. Таким же образом, работают средства массовой информации. Мы все видим мир таким, каким мы его воспринимаем, а затем, в зависимости от средств массовой информации, которые мы используем, поэтому наше восприятие сильно деформируется. 21 век отличается от предыдущего «общества спектакля», потому что наши смартфоны всегда присутствуют возле нас, они стали очень близки к нашему телу. И, как мы сказали в предыдущем вопросе, для нынешнего поколения молодых людей, нет никакой разницы между тем, что они видят и переживают через средства массовой информации, и тем, что видят или переживают за их пределами. Это самая большая разница между прошлым и настоящим, безусловно, в течение последнего столетия мы являемся частью этого «общества медийных зрелищ».
– Затронув прошлое, хотелось бы заметить, что ранее культура формировалась через сказки, мифы, легенды, песни и т.п. Сегодня же дети узнают о мире из медиапространства (мультфильмы, видеоигры, сериалы, ТВ-шоу и т.д.), к чему приведет подобное развитие культуры?
Стив Дженнаро: Мультфильмы, видеоигры и т.п. — это тоже истории, подобные мифам и сказкам. Мы, люди — существа-рассказчики. Именно это отличает нас от остального животного царства. Дело не только в том, что мы можем использовать различные инструменты – мы можем использовать истории, как инструменты, что и отличает нас от других. Поскольку мы можем рассказывать истории, у нас есть связи с прошлым и будущим. Мы используем слова и язык для общения, создаем истории и делимся своим опытом, что позволяет нам строить будущее. Насколько нам известно, ни одно другое животное не обладает подобной способностью. Именно благодаря тому, как и что мы рассказываем истории можно увидеть построение общества, а также позволяет нам настраиваться на будущее. И мы делаем это: создавая институты, образование, организовываем коллективные общества, внутри которых есть набор практик, являющиеся легитимными. Этими законными практиками и является наша культура, со своим уникальным обществом, у которого есть свои черты, но этого не произошло бы, если бы не истории. Мифы, сказки и басни создают культуру так же, как мультфильмы, видеоигры и фильмы. Поэтому говорить, что одна форма аутентична, а другая нет – не совсем верно. Я бы сказал, что это текущая форма, посредством которой рассказываются истории, которые в конечном итоге формируют культуру.
– То есть социальные сети стали неотъемлемой частью нашей культуры?
Стив Дженнаро: Социальные сети — это всего лишь одна из форм истории, точно так же, как миф или сказка. Обе формы рассказывают нам истории, обе носят дидактический характер, что значит – они существуют, чтобы преподать урок. В сказках, мифах, баснях есть урок, который мы хотим преподать. Социальные сети ничем не отличаются: это серия историй, рассказанных разными, отдельными людьми. Используя этот тип СМИ и социальные сети, у каждого есть возможность стать рассказчиком и самостоятельно выбирать истории, которые они хотят поведать. Это немного отличается от сказок, где были общие истории, которые передавались как некие рекомендации или правила о том, как жить.
Я бы сказал, что опасность социальных сетей заключается не в том, что каждый может рассказать свою историю, а в том, что чем больше историй рассказывается, тем больше возможностей для свободы. Если есть разнообразие в типах рассказываемых историй, если есть разнообразие в количестве людей, которые могут быть рассказчиками, тогда есть и больше возможностей для каждого человека участвовать в формировании культуры – это ценно для свободы. Опасность заключается в том, что социальные сети в значительной степени управляются и ограничиваются собственностью небольшой группы лиц, что прямо влияет на то, какие истории вы увидите. Таким образом, каждый может опубликовать свою историю, но она останется незамеченной, даже если вы следите за этим человеком в медиапространстве, даже если вы являетесь его другом, даже если вы регулярно общаетесь с ним в реальном мире. В виртуальном мире вы можете никогда не увидеть их истории, потому что все подчинено чужим алгоритмам, которые существуют не для того, чтобы воспроизводить культуру, и не для того, чтобы учить или стать лучше в будущем. Алгоритмы существуют только для одной цели – для манипулирования поведением сообщества в целях экономической выгоды, они являются капиталистическим инструментом.
Огромная разница между историями медиа производства и традиционными заключается в том, что медиа пространства управляются крупными транснациональными корпорациями. То есть экономика решает, кто получит возможность услышать историю и это существенно влияет на культуру.
– Если наша культура частично формируется в меда пространстве, изменилось ли в обществе понимание таких определений как этика, основы нравственности и морали с учетом влияния экономики?
Стив Дженнаро: Это главная дилемма текущего момента. Этика – это в значительной степени философский вопрос, насколько она определяется вне нас, а насколько в нас. Некоторые утверждают, что этика – это нечто внутреннее, она формируется в поведении человека в детстве. Наряду с когнитивным развитием происходит и этическое развитие, которое в значительной степени формируется взаимодействием человека с родителями, семьей и теми, кто принимает участия в его жизни. Можно утверждать, что этика – это набор общих культурных ценностей, и в этом случае она подчиняется тем же правилам, что и все другие формы культуры, находящиеся под внешним влиянием и воздействием СМИ. В любом случае, я думаю, что развитие искусственного интеллекта, расширение метавселенной, влияние смартфонов, а также социальных сетей, которые глубоко связаны между собой, ставят перед этикой реальные проблемы и вопросы.
Вспоминая первый вопрос о реальном и виртуальном мире, и каково влияние одного на другой? Для меня это этическая дилемма современного мира и будущего. Являются ли они двумя раздельными пространствами? Как одно влияет на другое или формирует его? И под этим я подразумеваю наше поведение. Например, в социальной сети Twitter(«Х») могу говорить что угодно кому угодно без какого-либо влияния на меня как на личность в физическом мире. Я могу создать фэйк (профиль вымышленного человека) и агрессивно атаковать своего босса, не имея никаких последствий за свои действия. Понимаю ли я в этот момент, как челочек, связь между «реальными» действиями и «виртуальными»? Живем ли мы в условиях «отключенной» связи?
Чем больше мы связаны с технологией, тем меньше мы связаны с людьми – это этическая дилемма. Потому что если мы не видим, не различаем где реальный человек, а где фэйковая личность в сети, с которыми мы собираемся общаться, тогда тип действий, которые мы совершаем обезличивается. Если мы все будем роботами или просто частичками, которые сталкиваются друг с другом по алгоритму, то в этике просто пропадает необходимость. Но, если мы – реальные люди, с чувствами, которые познают мир с помощью технологий, через истории, которые являются инструментами, то этика сейчас важна как никогда. Потому что именно она формирует и определяет то, как мы взаимодействуем с другими людьми.
Я часто размышляю над ответом на этот вопрос и думаю, что он действительно лежит в основе попыток понять культуру в современном мире.
– Как социальные сети влияют на формирование новых идентичностей и субкультур?
Стив Дженнаро: Это дает больше возможностей для доступа к некоторым культурам. Субкультуры существовали всегда, даже до появления социальных сетей, но это была точка доступа для индивидуумов, чей выбор образа жизни или желания были альтернативными по отношению к доминирующим. Сейчас, как мне кажется, у этих людей больше точек доступа, чем раньше, благодаря социальным сетям. Таким образом, ваш жизненный выбор больше не ограничивается пространством, в котором вы физически живете, вы можете общаться и создавать сообщества с людьми, которых, возможно, никогда не увидите лично, это позволяет субкультурам расти и существовать.
Что касается идентичности, необходимо вернутся к нашему последнему вопросу – если у нас нет связи между реальным и виртуальным, то вы можете быть в Интернете кем угодно без каких-либо последствий. Если у вас нет этической базы, которая «возвращала» бы вас, то все идентичности становятся возможными.
– Вы можете создать свой собственный мир в виртуальном мире.
Стив Дженнаро: При отсутствии связи вы можете быть тем, кем хотите.
– Возможно, вы слышали, что ЮНЕСКО призывает ввести глобальный запрет на использование смартфонов в школах, надеясь, что это поможет улучшить обучение и защитить детей от кибербуллинга. Что вы думаете об этой инициативе, принесет ли она пользу?
Стив Дженнаро: Я бы не рекомендовал вводить подобные ограничения. В «Конвенции о правах ребенка» есть три вида прав: Ребенок имеет право свободно выражать свое мнение; это право включает свободу искать, получать и передавать информацию и идеи любого рода. Ребенок имеет право на свободу мысли, совести и религии. Ребенок имеет право на свободу ассоциации и свободу мирных собраний. Образование – это право на обретение информации, каждое государство обязано предоставить образование или возможность получить образование каждому ребенку. Не просто образование, а возможность для каждого ребенка учиться в соответствии с его индивидуальным, полным потенциалом. Устранение технологии, на мой взгляд, является нарушением этого права. Аргумент, который приводится в качестве причины – защита детей, это цель взрослых, которая служит нуждам взрослых, но не отвечает интересам ребенка. Поэтому в статьях Конвенции ООН о правах ребенка этот принцип называется «принципом наилучшего обеспечения интересов» и утверждает, что взрослые не должны принимать решения за детей. Дети должны иметь возможность принимать собственные решения, когда это возможно. Поэтому, когда взрослые, принимают решения за детей, в основном в институциональном пространстве, они должны делать это всегда с учетом интересов ребенка.
Поэтому у меня возникает вопрос к авторам данного ограничения. Делаете ли вы жизнь детей максимально безопасной, убирая мобильные телефоны из образования? Да, но делаете ли вы его максимально безопасным для улучшения условий обучения? Нет, по двум вполне реальным причинам. Во-первых, в классе есть много моментов, когда доступ к портативному устройству или технологии является ценным инструментом обучения — для учеников и для учителя. Поэтому отказ от такого доступа фактически является препятствием для обучения студентов. Вторая причина, о которой я бы также сказал, заключается в другом. Если будущая работа всех этих молодых людей, которые учатся в школе, потребует от них понимания «Как использовать устройства и технологии на всех возможных уровнях?» – то лишение их этого инструмента будет препятствовать их будущему успеху.
– Исходя из сказанного вами, мы можем утверждать, что у молодого поколения Альфа грань между двумя мирами будет абсолютно стерта?
Стив Дженнаро: Да, она уже стерта.
– Скажите пожалуйста, можно ли предположить, что в медиапространстве будут созданы новые культурные традиции?
Стив Дженнаро: Да, это вполне возможно. Я бы сказал, что это серьезное испытание для устоявшихся традиций. Как им «выжить» и существовать в мире, где грань между реальным виртуальным уже стерта? Если вы относитесь к культуре, которая полностью существовала в физическом мире, насколько успешно вы можете осуществить переход в виртуальный мир традиций? Это сложная задача для многих культур и культурных практик, поскольку для того, чтобы выжить, необходимо присутствовать в обоих пространствах, отвечать потребностям стилей общения, позволяющих рассказывать истории в обоих пространствах. И в то же время оно должно конкурировать со зрелищностью СМИ в обоих пространствах, и это сложная задача. Но именно поэтому в каждой группе, в каждом обществе, организации, учреждении, культурной группе – все «присутствуют» в социальных сетях. Вот почему сегодня даже есть работа, единственной задачей которой является управление «присутствием» группы в социальных сетях. Потому что это сильно влияет на долговечность и успех конкретной группы, а вместе с этим и на долговременное существование ее культурных практик. Но всегда, «медиа жизнь» опосредованно самим медиапространством, вы вынуждены следовать правилам виртуального мира и это дополнительная проблема.
– Профессор Стив Дженнаро спасибо Вам большое за этот интересный, а главное полезный разговор. Думаю сегодняшние вопросы заставят задуматься многих наших читателей.
Автор:
Научный сотрудник НИИ «Памяти» Анна Калюжная