Неорелигиозные процессы рассматриваются учеными в разных контекстах и аспектах. За их изучение принимались ученые различных мировоззренческих ориентаций и научных подходов. Благодаря этому представить сегодня неорелигии, их появление и развитие в Украине вне мировых закономерностей религиогенеза невозможно. Они классически вписываются в сконструированные разными учеными модели религиозного развития мира, вообще наглядным подтверждением эволюции религии как процесса расширения и углубления понимания человеком себя, мира, Бога.
Своими особенностями, конечно, характеризуется и этап. Стало ясно, что любые локальные трансформации в религиозной сфере тесно связаны с глобальными изменениями, происходящими в сфере духовной жизни человечества. Они не только часто вызваны мировыми событиями, вмешательством неукраинских факторов в религиозную жизнь Украины, но и количественно приращивают накопление тех изменений, которые превращаются в закономерности.
В отечественном религиоведении до сих пор мы не найдем попыток научно убедительной и детализированной корреляции конкретных тенденций в неорелигиозном пространстве Украины с общемировыми закономерностями. Но это нужно не только для того, чтобы убедиться, что новые религиозные течения (далее НРТ) в Украине – это не доморощенное, эксклюзивное, уникальное явление, никогда и нигде не проявленное, а для более широких обобщений относительно глобализации духовной сферы жизни человечества. Оказывается, что мир – это глобальная деревня, где не только стандартно живут в одинаковых домах, потребляя универсальную пищу МакДональдса, смотря клонированные телепередачи и т.д.
Именно сравнение мирового опыта и украинских реалий позволит глубже понять природу неорелигиозных явлений, познать их сущность, еще раз убедиться в том, что НРТ является следствием модернизации религии, результатом поиска адекватных ответов на те или иные вызовы эпохи, а не только интеллектуальными и богословскими упражнениями-забавами, жонглированием религиозными терминами, игрой в религиозность, психологическими опытами над массовым сознанием, альтернативным экономическим способам зарабатывания денег и т.д. Познавая естественность неорелигиозных процессов, мы осознаем креативную сущность человека верующего, частично или полностью изменим наше представление о нем как о существе, последовательно, канонически, правоверно, безошибочно исповедующее истины тысячелетней древности, пассивно воспринимающее основы, свои индивидуальные потребности в истине, понять свое место и призвание.
Сравнить неорелигиозный процесс в Украине с мировыми кажется на первый взгляд простой задачей: нужно, во-первых, выяснить, что это за процессы в религиозной жизни мира и выделить их закономерности; во-вторых, наложить выявление закономерностей на известные украинские реалии и проиллюстрировать зависимость локальных явлений от глобальных. Однако, начав с выяснения закономерностей развития религий, прежде всего, с того, что такое закономерности вообще и закономерности общественных, конкретно духовных процессов в частности, встречаемся с массой трудностей методологического порядка: что при этом возникает как закономерность, а что является просто тенденцией?
В поле внимания многих известных историков и философов религии частенько находились закономерности религиозного процесса. Скорее всего, впервые конкретно и четко сформулировал свои мысли по этому поводу известный историк религий, профессор А.Введенский, который выделял психологическую, социологическую, историческую и телеологическую закономерности. Независимо от А.Введенского, уже в наше время, над общими закономерностями эволюции религии размышлял А.Колодный, написавший соответствующий раздел монографии «Академическое религиоведение».
Из всего многообразия определений, даваемых общефилософскими энциклопедиями и отдельными учеными, вырисовывается такое понимание закономерности: это связь – существенная, необходимая, постоянно повторяющаяся – явлений или элементов реального мира (внутреннего и внешнего), определяющего этапы и формы исторического процесса становления и развития, а в нашем случае – общества и духовной культуры, обеспечивающего устойчивую тенденцию или направленность изменения системы.
Задумываясь над тем, какие такие закономерности можно выделить в развитии религий, отражающих именно эту связь, пришлось обращаться за помощью не только к социальным философам, историкам философии и права, но и посмотреть, как эти patterns of religious process рассматриваются нашими коллегами за границей. Удалось выяснить, что все закономерности формировались постепенно, разными учеными, начиная от Гоббса, Юма, Локка, Гельвеция и Канта, не минуя Гегеля, Мюллера, Тайлора, Фрезера, даже Маркса и Ленина, вплоть до Бергера и Парсонса, Старка, Глока и Дэвис Грэй, Сорокина и Колодного. Приведем некоторые наиболее общие высказывания, которые можно принять при попытке формулирования закономерностей религиозного процесса:
— Религия – это историческое явление, которое возникает в определенное время и на определенном месте, меняется вместе с изменением этих обстоятельств.
— Религия – это общественное явление, появление и функционирование которого тесно связанные с обществом.
— тип религии зависит от типа общества (первобытные, родоплемянные, рабовладельческие, феодальные, капиталистические, информационные, индустриальные, модерновые, постмодерновые, теократические, секулярные и т.д.), благодаря чему меняется функциональность религии (уменьшение-увеличение).
— развитие религии коррелируется с развитием этносов, их языка, коллективного сознания.
— религия отражает уровень психофизиологического развития самого человека, его ума, эмоциональной сферы, мысленных способностей.
— становясь мировоззрением, религия развертывает гносеологические возможности человека в познании мира, в развитии идеи Бога, в их интерпретациях.
— религия, выполняя регулятивные функции в обществе, в сообществе, в жизни верующих, является показателем развития морали, уровня межчеловеческих отношений.
— Будучи порождением социальных условий, религия способна влиять на них, выступая или интегратором или дезинтегратором, инициировать и гасить социальные конфликты.
— при всей автономности религиозных представлений, они социально оговоренные, форма и функции священного отражают уровень развития индивидуального и общественного сознания.
Закономерности внутреннего развития религии отлично исследовал Е.Торчинов, который на примере даосизма выяснил, что даосизм возникал на основе проторелигиозных верований, когда началось формирование религиозной практики и стихийного составления мировоззренческих моделей. Со временем произошла «рационализация» мировоззрения, подведение под него философской базы и письменной фиксации. Затем наблюдается сближение и синтез различных направлений и включение в них элементов других традиций, письменная фиксация, эксплицитное введение в систему доктрины, формирование целостного мировоззрения, создающее впечатление чего-то принципиально нового. Параллельно этому происходит институциализация религии, организуются разные направления и школы.
Более общую модель внутреннего развития религии предложил А.Колодный, для которого одной из главных закономерностей эволюции религии была абстрактизация ее основной идеи, то есть понимание сверхъестественного, что привело к самой эволюции религиозного сознания. Это вылилось в смене политеизма на генотеизм, перерастающий в монотеизм, то есть веру в единого всемогущего Бога. А.Колодный справедливо считает, что религия развивается прежде всего на собственном “мыслительном материале”: любое новое религиозное образование выступает как своеобразный синтез старого и нового, … слишком медленно и сложно получает свое принятие, а то и исчезает совсем. Будучи отличным от предшествующих ему религиозных форм, новое, в силу живучести старой религиозной традиции, встречает со стороны последней всяческое противодействие своему распространению и может утвердиться, получить признание даже не там, где появилось».
Попытка определить закономерности, присущие как единичным, так и общим процессам в сфере взаимоотношений религий и этносов, предпринята в опубликованной под редакцией автора этого параграфа коллективной монографии «Религия и нация в общественной жизни Украины и мира»130, среди которых, в частности, выделена зависимость того или иного типа религий и этнических образований от географических и климатических условий обитания народов, от стадии развития и уровня сознания человека, его познавательных возможностей, от глубины постижения им мира земного и трансцендентного мира, от степени противодействия интенсивности и результативности этнорелигиозного развития и т.д. Сделан вывод о том, что религиозное развитие какого-то общества все меньше становится зависимым от внутренних, имманентных именно ему причин. Он действительно становится элементом всеобщего, всечеловеческого религиегенеза, подчиняется его законам, тенденциям, временным измерениям. Было отмечено, что мировой опыт показал историческую закономерность изменения моно- на полиэтнорелигиозные системы, то есть засвидетельствовал несовершенство, а следовательно и историческую ограниченность моноэтничности и монорелигиозности, их совпадения и тождества. Сделан вывод о том, что целостность и ценность человечества – именно в его этническом и религиозном разнообразии. Было высказано мнение о необратимости религиогенеза, о невозможности восстановить индоевропейский или славянский протоэтносы, так же как вряд ли удастся возродить ту национально-религиозную обрядность, которая выросла на старой основе быта и хозяйки. Те изменения, которые произошли в этническом и религиозном виде мира, невозможно отменить. Поэтому надежды и призывы к славянскому единству (этническому, политическому, религиозному и т.п.), или возвращение к язычеству, являются утопией. По мнению авторов книги, развитие этнической и религиозной сфер характеризуется тенденциями этнизации и космополитизации, партикуляризации и универсализации, регионализации и глобализации. Исторический конфликт, существующий между этими тенденциями, носит конструктивный характер: в результате взаимодействия, взаимопроникновения этих противоречий в конце концов обеспечивается реальное существование и развитие любой религии.
Все эти базовые выводы в основном касаются исторических закономерностей развития религии. Интересующие нас процессы связаны с изменением религиозных парадигм, с новой эпохой в их развитии, которая получила в науке разные названия, в частности постиндустриальная, постхристианская, постмодерная, информационная и т.д. Имеющиеся теории стремятся объяснить сущность нового этапа в развитии (в т.ч. и духовного) человечества. Характеризуя этот религиозный постмодерн, ученые сходятся на том, что его признакам, а соответственно и закономерностям, можно считать:
1. плюрализм как признак и плюрализация религиозных миров, как тенденция, закономерность;
2. глобализм и глобализация как изменение масштабов происходящих в религиозном поле процессов;
3. секулярность и секуляризация как освобождение все новых сфер жизни из-под контроля и влияния Церкви и религии;
4. универсализация религиозной жизни;
5. синкретизация вероучений и духовных опытов;
6. мистикоизация как альтернатива рационализации и интеллектуализации религиозной жизни;
7. харизматизация на теоретическом (ужесточение роли Духа святого в жизни личности и общины) и практическом (использование даров Духа Святого в жизни) уровне, появление сильных и властных руководителей;
8. авторитаризация как усиление внутриобщинной дисциплины, подчинение жизни личности законом деятельности группы, признание особой власти над собой руководителя общины;
9. вариантизация, позволяющая существовать одновременно двум противоположным тенденциям, например, космополитизация и этнизация, деконструкция и структуризация, глобализация и локализация, модернизация/либерализация и традиционализация/фундаментализация;
10. информатизация за счет освоения интернет-пространства, что приводит к воображению, когда мы имеем дело не с самим явлением, а представлением о нем автора сайтов или блога;
11. толерантизация отношения к последователям других движений, отказ от единственно истинной избранности и привелегированности.
Неорелигиозный процесс в Украине, естественно, вписывается в общемировые тенденции развития религий. Религии, рожденные этой эпохой, рассматриваются как своеобразный вызов традиции, как создание религиозности нового типа или даже новой религиозной культуры, как духовный поиск и самовыражение постмодернистского человека.
В новейшую эру конкретно личность и ее переживания стают в роли центра всего происходящего в жизни. Поэтому этот личностный аспект является более характерным признаком и самой эпохи, и рождающихся ею явлений. «Граничный» человек, который находится на грани эпох, на пересечении культур, между традициями, перед многообразием религий, теряет четкую ориентацию относительно целей своего духовного развития. Она социально индифферентна, мнительна и по истинности определенного учения, и по эффективности каких-то обрядов, и по реальности авторитета церковной иерархии. Сознание такого человека характеризуется амбивалентностью, эклектическим синкретизмом, готовностью одновременно относиться ко многим духовным традициям, то есть размыта с точки зрения религиозной идентификации. Десакрализация религиозной жизни привела к тому, что духовный вакуум заполняется альтернативными реальностями. Постмодернист человек сам творит объект своей веры и имеет право принимать или не принимать различные положения тех или иных религий как истинные по своему выбору. В постмодернистской эпохе все старое теряет свою убедительность, а то и реальность. Ее теряет даже Бог. Онтологический Бог заменяется прагматичным, когда он выступает как Бог ради чего-то: Бог – ради спорта (Шри Чинмой), Бог – ради успехов (“Полное Евангелие”), Бог – ради самореализации (New Age) и т.п. Современный человек освобождается от бремени традиций, а требованием времени становится деятельность, основанная на свободном выборе. Для религии тем самым появляется новый шанс, ведь на базе религиозного опыта человек среди многих религиозных традиций и культов предпочитает то, что становится для него делом собственного выбора и убеждения. Упадок религии, основанный на традиции и авторитете, может компенсироваться обращением человека к религиозному опыту как опыту «внутренней воли».
Будучи, с одной стороны, порождением, а с другой – следствием постмодерновой парадигмы, новые религии в Украине едва ли не первыми заявили о приходе нового времени, о вхождении страны в европейское и мировое религиозное и духовное пространство. Это имело как свои положительные, так и отрицательные результаты, которые не только решили и разнообразили, но и усложнили полное социально-экономическую и политическую нестабильность бытия украинского общества.
Новые религиозные течения и движения Украины, несомненно, разнообразили религиозную жизнь Украины, а доморощенные неорелигии – и жизнь мира. Все они слишком неоднородны по своему происхождению, характеру и формам организации и деятельности. За последние 20 лет количество направлений, представленных в Украине, увеличилось с 9 до 55 (по официальным данным)132 и более 120 (по собственным подсчетам)133. В общей сети удельный вес институтов протестантских направлений, не говоря уже о неохристианских общинах, по сравнению с 2000г., возросла; в то время как доля православных уменьшается ежегодно на пару процентов, и это становится уже тенденцией.134 Неорелигии типологически для удобства объединяются в несколько групп.135 Но они количественно и качественно оказались настолько многообразными, что Госкомнацрелигий прибег к объединению мелких течений в общую группу «другие». Часто разницы между отдельными религиозными группами, претендующими быть автономными, секулярному государственному глазу не видны, но для исследователей нерелигиозных процессов является важным свидетельством некоторых изменений внутри новых религий.
Конфессиональный плюрализм стал реальностью для современной Украины. Как справедливо отмечает А.Колодный, сутки постмодерна «создают большое разнообразие новых конфессий», которые не ограничены какими-то рамками традиции, ума и морали. Эти новые системы верований коренным образом отличаются от традиционных [См.: Религиозные меньшинства Украины. Под ред. А.Колодного. – К., 2011. – С.29]. Как показывает 20-летняя история религий в Украине, плюрализация религиозной жизни растет как раз за счет преимущественно новых течений, которые появляются на религиозной карте Украины за счет либо новых миссионеров, либо разделения уже существующих конфессиональных общин.
В этом процессе ничего удивительного не имеет, он абсолютно коррелируется с общими тенденциями современного развития религий мира.136 Мировое христианство эпохи постмодерна претерпевает такие изменения, которые не могут не отразиться на жизни христиан Украины.
Дехристианизация Европы объективно сыграла на руку известным в Украине религиям американских корней. Такие протестантские объединения стабильно развиваются, составляя подавляющее количество неохристианских образований. Эти организации христианского происхождения, часто рассматриваемые как нетрадиционные явления, развиваются в Украине наиболее динамично. Но вряд ли есть основания сегодня с абсолютной уверенностью говорить о нетрадиционности неохристианства. Исторически оно возникает в рамках традиционного христианства в целях его осовременивания. Зарубежные исследователи неоднократно фиксировали всплеск многочисленных ответвлений общехристианского, евангелистского характера, как правило, от протестантских церквей. Эти всплески продолжаются до сегодняшнего дня (например, харизматизация или ревайвелизация христианства), а их отголоски докатываются и в Украину.
Учения новообразованных Церквей, конечно, базируются на Библии, как основном вероисповедном источнике, и на лице Иисуса Христа, как центральной фигура христианских доктрин. Характерной для неохристианских группировок является критика ортодоксального христианства за отход от первоначальных традиций; объявление своей Церкви исключительно истинным, возрождающим движением евангельского христианства, даже мессианским в спасении Христовой веры. Как правило, неохристиане хорошо знают Библию, поскольку им разрешено свободно читать и интерпретировать ее. С особым вниманием они относятся к книгам своих пророков и учителей, вознося их к рангу вероисповедных источников, порой даже более авторитетных, чем Библия.
Неохристиане признают авторитет и власть своего духовного лидера, совершенно доверяют ему (часто это становится причиной разных мошенничеств со стороны руководителя общины). Таких людей они могут объявить даже пророком или посланником Бога. Неохристианство от исторического христианства отличается во многом своим собственным пониманием Троицы, природы Иисуса Христа, сущности Святого Духа, ада, рая и т.д., но при этом исповедуются базовые догматы христианства – вера в Иисуса Христа и Святую Троицу. Наибольшие отличия от традиционного христианства имеет социальная концепция неохристиан, которая ориентирует современного верующего не на аскезу, а на успех, материальный, карьерный, личностный, и призывает к социально активным действиям, к участию в культурной, политической, общественной жизни.
Новопостали христианские Церкви в Украине, особенно на первых порах их распространения, стремились дистанцироваться от исторических Церквей. Но со временем уменьшили градус своей критики последних, начали вводить понятные украинцам символы и традиции в свои богослужения, которые по просьбе верующих могут проводиться на украинском языке, с уважением относиться к украинским государственным и духовным деятелям. Все реже эти Церкви подчеркивают свою преемственность от американских или европейских прародителей, берутся доказать свои исторические, собственно, украинские корни. Так, подчеркивается, что крещение Украины-Русы сделало возможным существование и протестантских Церквей на этой территории. Таким образом, происходит своеобразное присвоение событий тысячелетней давности, которые прямо не связаны с неохристианством или протестантизмом.
Главные усилия неопротестантов направляются на укрепление людей в вере, на постоянном присутствии Церкви, общины в жизни личности. На смену пассивной безликой обрядности приходят новые и современные формы проявления своей веры. Это похоже на тренинги в вере: участие в группе прославления, групповое изучение религиозной литературы, организация различных курсов, фестивалей, конференций, служений. Новые христиане активны в масс-медиа, в социальных сетях Интернета. Создаётся новая неохристианская субкультура, в которой присутствуют разные жанры и виды. Церковь и ее структуры покрывают собой практически всю жизнь верующего неохристианина. Его жизнь не делится на мирскую и немирскую, она все воцерковлена, охристиана. Именно за такой тотальностью, цельностью, всеобщностью приходят в неохристианство люди.
Анализируя темпы роста неохристианства, возникает вопрос о причинах, приведших людей в его Церкви. Активный рост неопротестантизма, а отчасти и неоправославия или неокатолицизма, обусловлен, кроме упомянутого, общим состоянием традиционных Церквей в мире. Хотя механизм возникновения новых Церквей и отличается (в первом случае он внешне обусловлен, а во втором – рождается как внутренний протест), но есть смысл подумать над кризисом традиционных ценностей, с которыми связывается в сознании современного верующего христианство вообще. И это не только внешние признаки несовременности христианства, которое не способно ответить на горячие вопросы действительности, но и грех стяжания, страсти к обогащению, чем «болеют» некоторые священники и иерархи Церкви, это несоответствие нравственных призывов и практики религиозной жизни, это сращение власти духовной и политической, это постоянные конфликты на религиозной почве между основными Церквами и т.д.
Неохристиане приобретали и одновременно осознавали те признаки, которые давали им возможность быть не православными, не католиками, не другими протестантами, четко отличая себя от всех остальных христиан. Воспринимая себя христианами, считают, что они наиболее искренние, приближенные, особенные, чистые, желанные и любимые Богом. Они определяют себя не религиозными, а верующими людьми, вкладывая сюда особое содержание: мы вне доксоя, вне канонов, вне границ, вне ограничений, вне традиции, поскольку все это трансформировало истинную веру и учение Иисуса Христа. Такая интерпретация своей религиозной идентичности в какой-то момент поставила неохристиан Украины вне Украины, а учитывая то, что толчком для образования новой общины выступали, как правило, зарубежные миссионеры, чью деятельность поддерживали неукраинские религиозные организации, то антитрадиционность неохристиан начала восприниматься как антиукраинскость.
Со временем неохристианские общины были вынуждены адаптироваться к конкретным социокультурным условиям, что свидетельствует о балансировании НРТ между космополитическими и этнизационными тенденциями развития религий. Проверкой на патриотизм неохристиан стали события 2004 года, но с тех пор они все больше демонстрируют свою общехристианность, понимая текучесть и партийных, и национальных симпатий.
Тесная связь религиозных процессов в Украине, где присутствуют и другие религиозные системы, с мировыми закономерностями просматривается слишком зримо. Здесь и повышенная заинтересованность украинцев к своим дохристианским корням, что связано с заметной этнизацией общественного сознания народов мира, с их желанием восстановить историческое наследие своих предков, тем самым временно увеличив свое присутствие в человеческой истории, приобщиться к древним цивилизациям с амбициозной претензией на своей собственной. Такая углубленность в поисках начала своей истории, даже дотрипольского времени, дополнительно усиливает чувство причастности к общей европейской судьбе. И хотя неоязыческие общины — такие разные, а к тому же и малочисленные — не сплотили всех убежденных симпатиков древности, рассеянные между культурными обществами, профессиональными союзами художников, писателей, самодеятельными театрами и хорами народной песни и т.п. ярко демонстрирует возвращение украинцев в сторону декосмополитизации мира, сохранение уникальной природы каждого народа.
Не менее показательна ситуация с иудаизмом, индуизмом и буддизмом, которые представлены в Украине теми направлениями, школами, ответвлениями, которые образовались в странах их традиционного распространения. Так, скажем, новое движение прогрессивного иудаизма, представленное в Украине 19 общинами, что составляет 8% от всего количества зарегистрированных в Украине иудейских общин, является слепком из общеиудейских тенденций развития. Синкретические «Иудеи во Христа» также являются порождением опыта межрелигиозного общения на мировом уровне.
Сложные внутриконфессиональные коллизии, которые переживают все религии в Украине, как традиционные, так и нетрадиционные, новые, не только продукт мировых трансформаций, но и сами влияют на них. В Украине религиозная жизнь осложнена и ситуацией в мире, и общим духовно-нравственным состоянием украинского общества, которое находится в глубокой и тесной связи с другими общественными кризисными явлениями. Весь этот комплекс амбивалентных по своей сути социально-политических и духовно экзистенциальных явлений стал своеобразным фоном, благоприятным условием для распространения и утверждения в Украине нетрадиционной религиозности. Неудивительно, что среди ответов на вопросы, поставленные в анкете во время соцопроса, проведенного Отделением религиоведения ИФ НАНУ в 1994-95 годах о причинах прихода верующих в НРТ, назывались стремление к духовной жизни, моральной чистоте, морально-духовному совершенствованию. В поисках духовности, как альтернативы бездуховности и сматериализированности мира, человек в своих решениях и поведении мотивируется все же вещами духовного порядка, а вхождение его в новые (неохристианская, необуддистская или неоиндуистская) организации вызвано преимущественно стремлением получить духовную жизнь, которая отличается от обычной, обыденной . Социологические опросы зафиксировали рост верующих. По сравнению с 2000 годом верующих в Украине увеличилось с 58% до 71%.137 Существенно возросло и количество идентифицирующих себя с определенными конфессиями и Церквами, в т.ч. и с нетрадиционными.138 Своей принадлежностью к неорелигиозным группам украинцы голосуют за те ценности, которые приоритетны для верующих. И они не просто исповедуют их, а утвердят практикой повседневной жизни, находясь в новых религиозных общинах.
Едва ли не наибольшее влияние нерелигиозный процесс Украины испытал от глобализации религиозной жизни или религиозной глобализации. За 20 лет Украина, будучи достаточно духовно гомогенным государством, превратилась в полирелигиозную, где представлены практически все религиозные направления – от многобожного язычества и индуизма до монотеистического иудаизма, христианства и строго единобожного ислама. Кроме того, религиозный мир современного украинца включает в себя безбожный буддизм и даосизм, многоликие японские и дальневосточные религии, экзотические латиноамериканские и даже африканские культы. Все это стало возможным благодаря расширению мировых границ, границ собственного бытия. В духовный мир человека вторглись заинтересовавшие его чужие культурные и духовные миры, предоставившие шанс вырваться из устаревших территориальных или временных границ.139 Глобализация способствовала превращению локального во всеобщее религиозное явление. Она одновременно и увеличивала, и умаляла мир, синкретизируя в сознании конкретного индивидуума полученные знания о восточных и западных религиях, о науке и религии, о действенной активности христианства и созерцательности буддизма.
Благодаря глобализму НРТ постепенно распространились в мире. И дело не только в средствах и скоростях информирования о вновь сформированных Церквах, течениях, движениях, но и в том, что глобализм стал тем флагом, на котором были написаны универсальные идеи новых религий, которые сделали возможным общение людей разных национальностей, всех возрастов и уровня образования. и, наконец, объединив их идейно. Они нашли общий язык в том, что в канун новой эпохи человека нельзя воспринимать иначе, как божественным существом по своему происхождению и творцом собственной Вселенной по функциональному предназначению.
Глобализм сделал эти постулаты вседоступными, распространяя тенденции модернизации религиозной жизни всего мира, синкретизируя как вероучение, так и культовые практики, формы деятельности верующих людей и религиозных организаций. Глобализм культивирует общность, а не особенность исторического развития разных народов, разных религий, утверждает однокорневое происхождение всех религий и духовных практик, настаивает на прамонорелигиозном прошлом всех людей. Глобализм заинтересован в унификации, стандартизации, тождестве всех публичных действий, в т.Ч. и этнорелигиоз. Именно глобализм утверждал мнение о свободе религий и вероисповеданий, стремясь сделать все религии равноправными, несмотря на время их происхождения, полноту традиции, разработанность теологических положений, совершенство религиозных практик. Религия в современном мире перестает быть привязана к своим этно-национальным корням, она выступает как продукт исключительно духовного развития индивидуального человека. Возникает угроза исчезновения национальной религии, национальной церкви.
Вместо укорененности и стабильности этнорелигиозных образований все более популярными становятся многонациональные формы религиозных организаций (самым ярким примером этого является Всемирная вера багаи). Национальные отделения таких всемирных религий мало чем отличаются по странам. Общая символика, подобие архитектурных сооружений, униформа проповедников делает их узнаваемыми в любой стране мира (независимо от того, кто они, скажем, мормоны или сайентологи).
Глобализация стала угрожающим фактором для процесса культурной самоидентификации неорелигий и их последователей. Социологические опросы фиксируют, что неоверирующие вообще не идентифицируют себя с традицией, поскольку ни язык, ни религия, ни самосознание, ни патриотизм, ни ощущение исторической связи поколений, ни другие показатели не характерны для них как непременные. Идентификация себя как украинца по национальности предстает скорее как дань принадлежности государству, чем определенному народу.
Но эта денационализация имеет исторические корни, потому что, как правило, члены НРТ – денационализированные элементы бывшей коммунистической эпохи. Они родились в типично советских семьях, где разговаривали на “общепонятном русском языке”, не получили никакого национального воспитания ни дома, ни в школе, были далеки от религии и национальных традиций. Вся система образования воспитала из них устойчивых интернационалистов с элементами шовинизма (для россиян) и вторичности, неполноценности (для украинцев). Всем этим людям присуща прежде всего так называемая советская идентичность, которая раскрывалась через определенные показатели: родной и разговорный язык (независимо от национальности) – русский, смешанные браки, формирование советских традиций и праздников, все единственные в семье братских народов, как правило , атеистические, социально активные Фактически культурная идентификация была сведена к идеологической и политической (верность и соответствие коммунистическому идеалу).
Но если община неохристиан существует на Западе Украины, где язык общения – и будничной, и духовной жизни – украинский, то для этих верующих религиозная обязательно национально определена. Там, где украинский язык, в лучшем случае, выступает как этнографический реликт, преобладают космополитические мотивы.
Как видим, общемировая тенденция противостояния национального и религиозного отражается и в реальной жизни новых религий Украины. Но постепенно на смену поиску своей идентичности в рамках этнического и космополитического приходит не просто поиск в новых культурных координатах, а попытки создания новых идентичностей, основанных на религиозной вере и ценностях демократических обществ. Чаще всего выбор граждан Украины той или иной религиозной общины не связан с поисками культурной идентичности в форме национального самоопределения. Он опирается на внутренние мотивы духовных исканий, в т.ч. и религиозных. Новых верующих практически не интересует их государственная принадлежность. Все опрошенные в ходе социологического исследования респонденты убеждены, что их группа в процессах национального возрождения не участвует, потому что никак себя с национальным они не связывают, считают, что мировое гражданство выше национального, что целью жизни является не мирское, а исключительно духовное , потустороннее. Поэтому на вопрос: приводит ли участие в НРТ к кризису и разрушению традиционной культурной идентичности их верующих нужно ответить отрицательно: как можно разрушить то, чего не существует?
Еще недавно такие выводы выглядели как объективная реальность, но после событий, связанных с двумя последними выборами президентов, произошли изменения и в этой сфере. Особенно неоверирующие остро почувствовали опасность тоталитаризации социального устройства и прихода к власти олигархических сил. Не столько ценности национальной, сколько гражданской жизни, оказались под угрозой, вызвавшей массовое движение протеста, выкристаллизовавшее новую – не национальную, а политическую украинскую идентичность, основанную на вере и морали, ценностях гражданского общества. Да, неохристиане поддержали новый выбор Украины, заявив о своем желании творить новый мир для нового человека. Некоторые из них активно удалились во власть, чтобы приблизить приход нового царства на земле. Буддисты заявили о связи оранжевых событий 2004 года с духом их религии, с традициями Востока. Язычники ожидали отмены христианства и введения родноверов как официального мировоззрения для граждан Украины.
Наличие активной социальной позиции, которую занимают почти все недвижимости, их участие в политической жизни страны не выглядит чем-то неестественным. В последнее время не только новые, но и исторические Церкви вынуждены включаться в политические дискуссии и прибегать к нерелигиозным действиям. Некоторые неорелигии формулируют доктрины нового мирового порядка (Церковь «Новое поколение», Всемирная вера багаи и др.), который может и должен наступить благодаря активности сознательно верующих людей. Исходя из этого именно новые религии являются инициаторами различных межрелигиозных встреч, на которых они стремятся снять напряжение в отношениях представителей традиционных религий, демонстрируют доброжелательность ко всем деноминациям, готовы пожертвовать своими традициями ради привлечения к этим мерам конфликтующие стороны. НРТ предстают последовательными защитниками религиозной свободы, свободы вероисповеданий, а также свободы совести. Поскольку свобода – это основное условие для существования новых религий.
Приоритет свободы – характерного признака эпохи постмодерна – проявляется как в вероучении, так и в культовой практике. Разрешено свободно толковать, по-своему понимать, индивидуально считывать священные писания, существующие догматы, традиционные поведенческие модели. Именно поэтому неорелигии – как в мире, так и в Украине – характеризуются вероисповедным плюрализмом, когда делается попытка соединить несочетаемые вещи (прагматизм западнохристианской традиции и пассивное созерцание дальневосточных путей самосовершенствования, монотеистичность авраамистических религий и множественность). Результатом такого накопления разных мировоззренческих постулатов становится религиозный синкретизм. В практической сфере допускается полисимволизм с новым его трактованием, одновременное использование различных форм чествования естественного начала или сакральных явлений, существ. Допускается присутствие в общине представителей разных религий с разным религиозным опытом. Ответственность за повседневную жизнь возлагается не на общину или ее лидера, а на самого верующего, от которого не требуется регулярных демонстраций своей религиозности или принадлежности к данной группе. Свобода, произвольность – вот видимые признаки НРТ. Но заявленная свобода самой неорелигии (от традиции) и ее исповедников (от догматических построений и принудительного обрядов) является иллюзорной, поскольку на смену открытым методам контроля над общиной верующих приходят завуалированные, скрытые механизмы управления и влияния. Включаются разнообразные психотерапевтические методы эффективного управления массами, коллективом, отдельным человеком, который в ситуации глобальной несвободы, получив право поступать так, как он считает нужным, фактически свободен только в пределах того, что разрешается данной организацией, ее лидером. При почти единодушной поддержке принципа религиозной свободы НРТ, критикуя внешний церковный контроль над человеком или организацией, выступая за освобождение духовной сферы от жесткого управления, не очень одобряют внутреннюю свободу человека и свободу в религии: почти все они осуждают появление несогласных лидеров и раскол в собственных институтах, болезненно переживающих уход какой-то части верующих от основного церковного тела.
Постепенно любая новая религия усложняется, вводится в тесные рамки догмата и канона, в ее недрах назревает новая волна оппозиции, которая творит еще более новую религию, делая процесс религии бесконечным, не прямолинейным, восходящим, а зигзагообразным. Новые движения, как и вообще какие-либо религии, развиваются неравномерно. Несмотря на глобализацию в мире, страны разных цивилизационных групп не могут опережать законы исторического развития. Так и распространенные там религии, функционируя в иерархически структурированном обществе, зависят от степени его интеллектуального и нравственного развития, не говоря при этом об экономическом, научно-техническом или социально-культурном потенциале.
При всей своей универсальности новые религии несут в себе особенности и специфику той базовой религии, которая лежит в их основе. Несмотря на всю свою новизну, НРТ, даже синтетические/искусственные их формы, являются наследниками духовных традиций. Этим они демонстрируют непрерывность и продолжительность постоянно накапливающегося религиозного опыта человечества, несмотря на столь разнообразные его формы.
Автор
Филипович Людмила Александровна