ЧИТАТЬ ПРЕДЫДУЩИЕ ЧАСТИ
- На абордаж
- О машине времени. Лихие 90-е. Часть 1
- О машине времени. Лихие 90-е. Часть 2
- По ком звонит колокол!
«Мы поддержим экспедицию контр-адмирала Дрейка. Пусть его действия станут символом нашего стремления к величию и нашим неукротимым духом. Англия должна и будет доминировать на морях. Да, вы не ослышались, жалую вам чин контр-адмирала.»Фрэнсис был поражён, но быстро взял себя в руки и склонил голову в знак благодарности. В зале прошёл лёгкий ропот, когда придворные обменивались удивлёнными взглядами. Королева обратилась к стоящему рядом человеку с кипами бумаг: «Секретарь, внесите в документы.»
Присутствующие встретили её решение аплодисментами и одобрительными возгласами. Дрейк, чувствуя прилив адреналина и гордости, поклонился королеве, зная, что теперь его путь ясен, а его мечты о великих свершениях получили королевское благословение.»Мне ваш план нравится, и вы возглавите экспедицию, так что принимайте её организацию на себя. Я бы хотела обсудить с вами кое-какие детали, но не при всех.»- с этими словами она жестом указала на приближённых, и они начали расходиться, оставляя королеву и Дрейка наедине.
Ее Величество попрощалась с гостями, и они, вместе с Дрейком, в сопровождении прислуги и медика, спустились в сад королевского дворца.
Сад поражал своим великолепием и разнообразием. Пышные цветочные клумбы, окаймлявшие извилистые дорожки, напоминали о красоте и богатстве природы. В тенистых аллеях прохлада была особенно приятна в знойный день.
Среди зелени можно было увидеть произведения искусства — мраморные статуи древних богов и героев, фонтаны, бьющие струи хрустальной воды, и многочисленные павильоны, украшенные резьбой и узорами.
Они прошли мимо болотного кипариса, чьи ветви, словно поклоняясь, создавали загадочную атмосферу, могучего платана, с его мощным стволом и широкими ветвями, серебристого клена, чьи листья шептались на ветру, и индийского каштана, который своими цветами и ароматом наполнял воздух вокруг. В конце сада, возле озера, где грациозно плавали лебеди, стояла беседка. Туда направились собеседники, чтобы продолжить своё обсуждение в уединённой и спокойной обстановке среди природы.
«Мой друг, Мое Величество, готовы участвовать финансовой долей в подготовке и снаряжении экспедиции. И взамен я хочу хорошие дивиденды,» — заявила королева.
«Конечно, моя королева!» — ответил Дрейк, глядя на неё с уважением и преданностью.
«Самой вкладываться рискованно,» — прищурилась королева, задумчиво взглянув на Дрейка. — «Разумнее участвовать в нескольких экспедициях понемногу. Но я вам порекомендую господ, которые станут акционерами этой компании, и покроют расходы на подготовку.»
Дрейк кивнул в знак согласия, благодарный за поддержку и доверие своей королевы. Он знал, что их сотрудничество будет приносить плоды и принесёт Англии славу и богатство.
Каждая экспедиция снаряжалась и финансировалась отдельно, а прибыль и все долевые вложения делились после возвращения. После этого формировалась новая компания для следующей экспедиции. Но теперь всё будет иначе. В дальнейшем капитал из одной экспедиции будет перетекать в финансирование следующего вояжа. И главным объектом отношений будет уже не корабль и товары, а только капитал, потраченный на колониальную экспедицию.
Эта новая система финансирования и инвестирования открыла двери для более амбициозных и масштабных проектов. Теперь экспедиции могли быть лучше подготовлены, оснащены и вооружены, что повышало их шансы на успех и увеличивало потенциальную прибыль. Акционеры стали осознавать, что их интересы тесно связаны с успехом каждой новой экспедиции, и поэтому вкладывали больше капитала и ресурсов в эти проекты.
Такой подход привёл к созданию мощной морской индустрии, способствовал расширению торговли и колонизации, а также укреплению позиций Англии на мировой арене. А Дрейк мог стать не только известным капером, но и влиятельным предпринимателем.
«И самое главное,» — сделала паузу королева, ее слова звучали торжественно и весомо, — «в тайне должны остаться имена всех знатных джентльменов, которые, как и я, вложились деньгами на подготовку экспедиции. Эту компанию вы организуете и реализуете на свой страх и риск, для всех вокруг — английская корона не имеет к этому никакого отношения. У вас безусловно будет каперское свидетельство, для предъявления сего документа верноподданным Англии, коих вы встретите по пути, и нашим союзникам, но ни в коем случае этот документ не должен попасть в руки наших противников.»
«Спасибо, Ваше Величество, позвольте ваше благословение!» — произнес Дрейк с глубокой поклоном.
«Оно у вас уже есть,» — королева слегка улыбнулась, её голос звучал уверенно и решительно.
«Ступайте, мой друг,» — кивнула Елизавета. Она была в предвкушении удачливого похода корсара и пополнения казны за счёт испанцев.
Список инвесторов будущей компании выглядел таким образом: королева Елизавета Тюдор внесла долю в размере 3000 фунтов стерлингов. В случае успеха она получала дивиденды за личное долевое участие, а также 10% призовых в казну королевства Англии. Дрейк внёс 1000 фунтов стерлингов, Джон Хокинс – 500 фунтов, братья Уинтеры – по 1250 фунтов на двоих, новый фаворит королевы Хэттон внёс 50 фунтов стерлингов. Госсекретарь Уолсингер, граф Лестер и Томас Даути также числились среди инвесторов. Несмотря на различные суммы вложений, все они несли финансовый риск в рамках своего долевого участия.
Дрейку пришлось скрывать истинные цели экспедиции от всякого рода шпионов, поэтому, при вербовке моряков и солдат в экспедицию, всех дезинформировали – целью озвучивали поход в египетский порт Александрию. Вместе с тем, капитан и его ближайшие сподвижники знали, что их настоящая цель лежит где-то далеко, в неизведанных водах и загадочных землях. Великая и секретная миссия была намечена, и каждый член экипажа был обязан соблюдать строжайшую конфиденциальность.
Подготовка к экспедиции шла полным ходом: на Темзе снаряжались два судна – галеон «Элизабет» и пинас «Бенедикт», а в Плимуте — 18-пушечный галеон «Пеликан», барк «Мэриголд» и флибот «Суон», предназначавшийся для транспортировки провизии. Из тех, кто промышлял разбоем и имел каперские свидетельства, некоторые имели свои собственные суда, купленные с накопившегося капитала, а другие могли взять судно в аренду у судовладельцев. Такие искусные, опытные «морские волки» сами подбирали команду, зачастую из тех моряков, с которыми они имели дело в предыдущих вояжах.
Судовладелец мог за свой счет снарядить судно, и соответственно получить часть акции захваченного приза. По завершению экспедиций, захваченные призы, не тронутые, доставлялись в английскую гавань для рассмотрения Адмиралтейством вопроса о законности захвата и последующего распределения прибыли.
Процесс формирования экспедиций мог включать и еще один интересный способ. Владельцы морских судов, часто являющиеся аристократами, могли не обладать специальными знаниями по навигации и управлению судном, но обладали целями, амбициями и финансовыми ресурсами. Они могли объявлять о наборе команды, размещая объявления в людных местах, в которых указывали количество снаряжаемых кораблей, цель экспедиции и условия вознаграждения. Любой желающий мог принять участие в такой компании, становясь волонтером в качестве офицера, матроса или морского солдата. Из числа собранных волонтеров выбирали капитана путем голосования, отдавая предпочтение наиболее опытному, смелому и решительному члену команды, имеющему практику захвата вражеских судов.
Власть капитана на корабле была неоспоримой, поскольку он был фактически первым лицом после Бога. Он принимал ключевые решения и направлял действия команды. Не считалось проявление трусости, если капитан оставался на мостике во время боя, вместо того чтобы лезть впереди абордажной команды. Обязанности капитана включали руководство судном и принятие решений о его маршруте, а также руководство командой во время сражений. Во время абордажного боя обычно он назначал командира штурмовой группы, который непосредственно руководил процессом захвата противника.
В случае отсутствия навигатора или лоцмана капитан мог выполнять их обязанности. Однако, если капитан не устраивал команду, они могли поднять бунт. Зачинщиками бунта чаще всего становились первый помощник, квартердек-мастер или боцман. Решение о дальнейшей судьбе капитана принималось голосованием: его могли оставить на судне в качестве обычного члена команды, выбросить за борт или даже высадить на необитаемый остров.
Рекрутинг, особенно среди проверенных матросов, часто оказывался предпочтительным способом формирования команды. Фрэнсис Дрейк, как командующий будущей флотилией, лично занялся подбором высшего офицерского состава и назначением капитанов и мастеров по навигации для каждого судна. Капитаны кораблей в свою очередь ответственно подошли к вербовке моряков и солдат для абордажной команды. Они также обеспечили свои суда специализированными специалистами, включая плотника, кока, хирурга, бочара, кузнеца и других.
Кроме того, на борту каждого корабля были представители различных профессий, необходимых для поддержания жизнедеятельности и комфорта команды. Это включало аптекаря, сапожника, цирюльника, портного, а также музыкантов, слуг, капеллана и молодых джентльменов из знатных семей.Общее число членов команды составило около 164 человек, что гарантировало плавание судов и успешное выполнение миссии.
Квартердек-мастер, или капитан абордажной команды, играл ключевую роль на судне, и его выбор обычно происходил по решению самой команды. У этого человека было множество обязанностей и задач, которые он выполнял с особым вниманием и ответственностью.Одной из основных задач квартердек-мастера было руководство абордажной командой во время самого критического момента – абордажа. Обычно это происходило с квартердека, самого высокого места верхней палубы в кормовой части судна, откуда открывался лучший обзор на события на палубе. Там же располагались основные средства управления судном, такие как штурвал и компас. В дополнение к этим обязанностям, квартердек-мастер также решал споры между членами команды, выступал в роли арбитра на дуэлях (при условии их соответствия с судовыми уставами) и назначал наказания за нарушение дисциплины и устава. Он также отвечал за справедливое распределение добычи и долей в портах.
Разделение руководящих обязанностей между капитаном и квартердек-мастером позволяло обеспечить объективность и разнообразие в принятии решений, что способствовало эффективному управлению судном и поддержанию дисциплины на борту.
На должность первого помощника, или старшего помощника капитана, претендент назначался именно из числа опытных и заслуженных членов команды. Эта должность была важным звеном на многих судах, особенно во время отсутствия капитана. В отсутствие капитана первый помощник исполнял его обязанности, что включало в себя управление судном, принятие решений и руководство командой. Он также возглавлял команду с квартердек-мастером во время захвата вражеского судна, обеспечивая эффективное выполнение тактических операций. Иногда владелец корабля сам занимал должность первого помощника капитана, что подчеркивало его прямое участие в жизни и управлении судном, а также его готовность встать на защиту интересов и безопасности команды в любых обстоятельствах.
Боцманы играли ключевую роль в материально-техническом обеспечении корабля и управлении матроской командой. Главный боцман и его команда были ответственны за различные аспекты жизни и работы на судне.
Главный боцман брал на себя многочисленные обязанности, включая оснащение корабля, управление палубной командой, стоянку на якорь и дублирование команд капитана в экстремальных ситуациях. Он также следил за состоянием парусов, канатов, снастей и такелажа, координировал ремонтные работы и обеспечивал связь с другими судами с помощью специальных сигналов. Боцманы были также ответственны за дисциплину на борту, в том числе за применение наказаний в случае необходимости. Их роль в поддержании порядка и исполнении обязанностей на корабле была неоценимой, особенно во время длительных морских походов или сражений.
Важно отметить, что в случае небольшого экипажа, боцман мог совмещать различные обязанности, и в отсутствие специально назначенного лица, капитан или квартердек-мастер могли выполнять роль боцмана.
Штурманы-судоводители были опытными моряками, которые отлично знали морские карты и локации. Им предстояло пролагать курсы и определять местоположение корабля, что требовало глубоких знаний и умения пользоваться астрономическими инструментами. В их обязанности также входило обучение новичков этому искусству.
Штурманы должны были быть внимательными и осторожными, особенно при прохождении опасных участков моря. Они знали проходы между скалами, обходили рифы и мели, рассчитывая оптимальные маршруты для корабля. В их зоне ответственности находились навигационные инструменты, морские карты и корабельные часы.
Кроме того, в отсутствие клерка на борту, штурманы вели учетные записи и вели учет о происходящем. Они также были первыми, кто предупреждал капитана об опасностях на пути корабля, таких как мели, рифы или скалы, и настаивали на необходимости изменения курса. При стоянке на якоре штурманы следили за тем, чтобы выбранное место не было слишком мелким, и чтобы корабль не повредился, входя в якорную стоянку.
Приглашение лоцмана на судно было распространенной практикой, особенно в незнакомых или опасных местах. Лоцманы были специалистами, хорошо знающими местную береговую обстановку и фарватеры, и они проводили суда через них, обеспечивая безопасное плавание. Обязанность лоцмана заключалась в проведении судов по фарватеру при входе и выходе из порта. Однако все его указания имели лишь рекомендательный характер, и окончательное решение всегда принимал капитан. В случаях, когда на борту уже имелось достаточно знаний о местности и фарватерах, а также при наличии опытных штурманов или первых помощников, должность лоцмана могла и не назначаться. Это особенно было актуально, если члены экипажа уже хорошо знали данную местность и могли обеспечить безопасное движение судна.
Моряки, которые ранее занимались земледелием, приобретали навыки, которые оказывались полезными и в навигации. Их знания об астрономии и астрологии, которые имелись в связи с посевами и сбором урожая, оказывались важными при навигации. Плавание вдоль берегов не требовало специализированных карт или приборов, а в плаваниях по океану звездное небо, солнце и луна служили основными ориентирами. Плавание вдоль берегов также упрощало снаряжение судна, поскольку не требовалось большого запаса провианта, дров и пресной воды, которые были необходимы при длительных плаваниях в открытом океане. Многие моряки, хотя и обладали опытом в управлении судном и обслуживании его оборудования, не всегда хорошо ориентировались в пространстве. Они могли успешно справляться с ремонтами, управляться с пушками и снастями, но им не хватало навигационных навыков. В результате, управление кораблем требовало дополнительного обучения и практики.
Канониры на корабле были не просто членами экипажа, каким-то сбродом, а высококвалифицированными специалистами, чьи обязанности включали в себя не только обслуживание пушек, но и командование ими во время боя. Эта наука требовала от них безупречного глазомера, точных расчетов и многолетней практики, включая участие в реальных морских сражениях.
Каждый канонир был частью значительного пушечного расчета, который выполнял множество обязанностей, включая обслуживание стволов орудий, открывание и закрывание бойниц, зарядку пушек, поджигание фитилей и наведение орудий после выстрела. Они также были ответственны за сбережение инструмента, пороха и снарядов, а также за безопасность оружейной комнаты и порохового погреба на корабле — самого опасного помещения на борту. В период шторма канониры следили за закрытием всех пушечных портов, чтобы предотвратить попадание воды на корабль. Они также точно рассчитывали меру пороха, заряжаемого в пушку, и изготавливали заряды и ручные гранаты, а также осуществляли наводку пушек, используя специальные таблицы и инструменты. Все это требовало от канониров обширных знаний и навыков, которые они усвоили и оттачивали годами службы на море.
Корабельные врачи были ценными членами экипажа, чьи услуги оценивались весьма высоко. Они не только обеспечивали медицинскую помощь членам команды в случае заболеваний или травм, но и играли важную роль в случае боевых действий, когда скорая помощь могла спасти жизни.
На судне корабельного врача уважали и ценили, и ему часто предоставляли определенные привилегии, такие как освобождение от подписания каперского договора. В случае захвата вражеским судном, врачи могли получать поощрение за помощь раненым членам пиратской команды, а также часто были первыми, кого приглашали перейти на победивший корабль.
Если на борту не было профессионального врача, эту роль мог выполнять любой член команды, обладавший базовыми знаниями в медицине. В некоторых случаях даже корабельный плотник или повар могли выступать в роли врача, так как они обладали необходимыми навыками и инструментами для проведения неотложных медицинских процедур.
Оснащение запаса лекарств и медицинских инструментов было важной обязанностью корабельного врача. В порту он срочно направлялся в местную аптеку, чтобы пополнить запасы лекарств и медицинских принадлежностей перед отправкой в плавание.
Клерк играл важную роль на корабле, особенно в обеспечении ведения записей и подсчетов, необходимых для эффективного управления судном. Хотя большинство членов команды были неграмотными, потребность в документации и арифметических расчетах была неизбежной. Поэтому один из членов команды, способный читать и писать, назначался клерком.
Обязанности клерка включали в себя ведение судового журнала, в котором фиксировались все события, происходившие на корабле, такие как погодные условия, встречи с другими судами, боевые действия и прочее. Он также отвечал за подсчет расходов и учет поступления припасов и оружия, составление писем и завещаний, а также извещения о смерти членов команды.Кроме того, клерки, часто обладавшие знаниями иностранных языков, выполняли функции переводчиков, помогая в общении с представителями других наций или судов.
Абордажная команда собиралась из наиболее ловких, смелых и опытных членов экипажа, которые были готовы рисковать своей жизнью в бою. Они обладали уникальными навыками в сражении и часто являлись профессиональными морскими солдатами, хорошо обученными в боевых и тактических приемах. Философия морского солдата выражалась в принципах свободы, отрешенности и презрении к смерти. Они принимали жизнь так, будто каждый день мог быть последним, и не боялись рисковать всем ради своих целей. Эти принципы особенно хорошо сочетались с ролью члена абордажной группы, где смелость и решимость были важнее всего.
Для молодых мальчиков, стремившихся стать опытными матросами, существовали определенные должности и возможности для обучения. Они начинали свой путь как юнги и постепенно продвигались по иерархии должностей, осваивая основы мореплавания и торговли. С течением времени они становились зрелыми и опытными моряками.
Мальчики из благородных семей часто становились юнгами, отправляясь на корабли с целью изучения мореходства. Им поручалась разнообразная, но не всегда интересная работа, включая доставку сообщений, контроль за офицерской формой и оружием, и другие аспекты жизни на корабле. Постепенно, через обучение и практический опыт, они приобретали необходимые навыки и знания, чтобы стать полноценными членами команды. «Пороховая обезьяна» — это одна из самых низких должностей по иерархии на корабле. Обычно это были мальчишки, входившие в оружейную команду. В отличие от юнг, которые изучали морское дело, пороховые обезьяны, в основном, были портовыми мальчиками, происходившими из неблагополучных семей или являвшимися беспризорниками. Их могли похищать или заманивать на корабли. Ценились ловкие, бесстрашные и проворные мальчишки. Им доверяли такие обязанности, как уборка корабельных помещений, чистка оружия, поднос пороха и зарядов во время боя. Они также использовались как посыльные и разведчики во вражеских городах, поскольку могли проникнуть туда, куда взрослый не смог бы пройти.
Юнгой при контр-адмирале был назначен его кузен, четырнадцатилетний Джон Дрейк, которого Фрэнсис вынужден был взять для перевоспитания. Через трудности и лишения, к закалке духа и воспитанию воли, молодой Джон уже успел приобрести навыки работы в команде и специализированное образование, однако не в обычном учебном заведении, а в воровской школе с другими беспризорниками.
Была у них необычная и любопытная игра: старый джентльмен с палкой в руке прогуливался по улице, за ним по пятам следовали мальчишки и ловко скрывались с поля зрения, как только он оборачивался. У джентльмена в карманах брюк была табакерка и спички, в жилетном кармане – часы с цепочкой, на рубашке булавка с фальшивым бриллиантом, а в карманах сюртука – футляр с очками и носовой платок. Мальчишки проникали в карманы мастерски, воруя так ловко, что старик-учитель иногда не мог даже заподозрить, что его вещи могут быть похищены. Игра придавала веселье и остроту, особенно когда один из мальчишек нечаянно наступал старику на ногу, и Джон Дрейк в это время ловко вытаскивал все, что только можно было утащить из карманов старика. Если джентльмен ощущал чью-то руку в кармане или хватал за руку мальчишек – игра начиналась заново.
Прыткость и ловкость в движениях, находчивость и хладнокровие в опасных ситуациях, шпионская пронырливость, принятый обет молчания – такие качества и навыки мальчишки могли пригодится контр-адмиралу Дрейку.
Состав экипажа кораблей, как видно, — не сброд праздношатающихся или преступного элемента, хотя, конечно, и такие встречались. Здесь собирались тщательно подобранные и отобранные люди, готовые к суровым испытаниям морской стихии и опасностям дальних плаваний. В отличие от общепринятой практики формирования военного флота, где нередко прибегали к «принудительной» мобилизации, захватывая юношей и мужчин прямо на улицах портовых городов, в случае данной экспедиции такие методы были неприемлемы. Это путешествие не подразумевало стандартные военные подходы.
Многие на корабле получали заранее установленное жалованье, которое не менялось десятилетиями. Однако размер призовых денег зависел от оценки захваченного приза адмиралтейским судом. Обязательной была компенсация искалеченным и изуродованным в походе и боях. И все это при условии наличия добычи — такое положение вещей стимулировало команду. Нет добычи — нет оплаты.Действие на море, как и разбой в частности, под прикрытием каперского (корсарского) свидетельства, обходилось экспедиционному корпусу комиссией в пользу государства в размере от 10% и выше от добычи. Диапазон выплат зависел от предварительной договоренности. Вся остальная добыча делилась частями, которая называлась акцией, между членами команды. Капитан мог получить две акции, квартердек-мастер — 1 ¾, остальные офицеры, а также владелец судна, плотник, боцман, канонир по 1 ¼ акции. Матросы и солдаты получали по целой акции, новички — ¼. Члены абордажной команды получали дополнительно по ¼ акции в качестве премии. Распределение богатства, будь то золото или товары, было важным моментом после каждой успешной экспедиции. Захваченные сокровища и грузы становились предметом внимательного разделения среди участников, ведь они являлись не только наградой за рискованные подвиги, но и источником дальнейших возможностей и процветания. Оружие, добытое в бою, было своего рода символом воинской доблести и смелости. По древним законам морского плавания, оно принадлежало тому, кто смог взять его из рук противника. Этот принцип не допускал никаких дискуссий или споров: оружие принадлежало тому, кто его отобрал в сражении, и этот факт был неоспорим. Поскольку в добыче присутствовало множество разнообразных товаров — от тканей до вина, от пороха до шелка, — перед тем как приступить к распределению, необходимо было обеспечить их продажу.
Судно направилось в порт Плимута, где торговали всем, что только можно себе представить, как оптом, так и в розницу. Здесь действовали негоцианты, специализирующиеся на торговле добычей, скупщики, готовые выкупить товары по хорошей цене, а также комиссионеры, готовые организовать продажу товаров от имени и в интересах их владельцев. Купцы и торговцы, как пауки в свои паутины, уже ждали караваны, готовые обменять награбленное на блестящие монеты.
В Плимуте царили торговые сделки и интриги, где каждый стремился обогатиться на чужом труде. Здесь процветали кабаки, в которых шумели моряки, содержатели веселых домов, где звучала музыка и пели песни, и воровские притоны, где таились те, кто предпочитал темную сторону жизни.
После того как соглашения были подписаны, члены команды торжественно произносили клятву, свидетелями которой становились их верные друзья — святая Библия и надежный пистолет. С руками, находившимися на этой символичной связке, они торжественно обещали верность и преданность своим товарищам, а также честность и справедливость в делах, касающихся распределения добычи. Это был не только обычай, но и символ морской чести и взаимного доверия, который крепил их братство и солидарность в опасных морских приключениях.
Ранним утром пять грозных кораблей, под командованием флагмана «Пеликан», покинули порты Плимута, затворив за собой глубокий удар барабана. Направление их плавания было окутано тайной, доступной лишь капитанам этих судов. Матросам было сказано, что их путь ведет к западным берегам Африки, но на самом деле они направились в другие воды, где звучал грохот их дерзких ограблений.
Пройдя через воды западного побережья Африки, они устремились к новым горизонтам — берегам Южной Америки. Так началось их отважное кругосветное путешествие, полное опасностей, приключений и неизведанных просторов.
Через неделю после выхода из порта, когда корабли уже шли на запад, произошло неожиданное и весьма тревожное событие, которое чуть не сорвало планы всей экспедиции.
«Даути мятежник и заговорщик? Не могу поверить,» — отрицал Дрейк, но сомнения терзали его. С каждым днем жалобы подчиненных становились все чаще, а слухи о предательстве глубже укоренялись.С одной стороны, Дрейк верил в верность своего товарища, который многократно доказывал свою преданность. С другой стороны, он не мог игнорировать возрастающие доказательства и нарастающее недовольство среди членов команды. Решив не доверять слухам, но и не игнорировать их, Дрейк решил провести тщательное расследование, чтобы выяснить правду и защитить свою экспедицию от предательства.
С Томасом Даути Дрейк познакомился во время ирландской компании и с тех пор они стали неразлучными друзьями. Вместе они прошли много испытаний, штурмуя испанские колонии и корабли, участвуя в абордажах и захватывая богатые добычи. В этом вояже Даути занимал высокий пост квартердек-мастера и командовал солдатами, проводя военные учения перед предстоящими экспедициями. Однако с течением времени между Дрейком и Даути начали возникать серьезные трения. Поддерживаемые ими партии разделились на сторонников генерала флотилии Дрейка и сторонников его заместителя, Томаса Даути. Это разобщение создало напряженную обстановку в эскадре, которая могла серьезно подорвать успех экспедиции. Дрейк осознавал, что пора принять решительные меры, чтобы разрешить конфликт и сохранить единство среди своих людей. Он понимал, что это может потребовать либо установления порядка среди своих подчиненных и подавления злословий, либо проведения серьезного расследования и вынесения справедливого решения в отношении Даути. От его мудрости и решительности зависела судьба всей экспедиции.
Фрэнсис все еще колебался, оценивая Томаса Даути — способного, вдумчивого, образованного человека.
«У него честолюбивые замыслы,» — внезапно прервал размышления Джон Брюэр, верный спутник Дрейка. — «Он считает себя ровней вам и главным вдохновителем самой идеи этого вояжа.»
«И намеривался привлечь к мятежу 12 человек, а кое кого из нашего экипажа и подкупил,» — добавил молодой Джон Дрейк.
Фрэнсис задумчиво покачал головой. «Вот и пригодился этот кузен. Заговор не против врага, а против нас, против друзей. Такие предательства заслуживают многократной расплаты!»
«Созвать собрание и доставить Даути под конвоем,» — решительно произнес генерал флотилии.
Перед началом судебного процесса против Даути были выдвинуты десятки обвинений. В ходе разбирательства обвиняемый неосторожно выдал информацию, согласно которой он до отправления в экспедицию разгласил истинные намерения вояжа лорду Берли. Этот факт обретал особое значение, так как лорд Берли, будучи сторонником «партии мира», находился в оппозиции к «партии войны» королевы Елизаветы Тюдор. Из этого следовало, что Даути мог быть шпионом и саботажником, действующим в интересах оппозиции.
Это открытие возбудило большой интерес среди обвинителей и защитников, а также привлекло внимание общественности. Новые обстоятельства дела добавили злоключениям экспедиции новую грань, превращая процесс в настоящую интригу.
Фрэнсис Дрейк был поражен новыми обстоятельствами дела, как и все присутствующие, и огорченный этим несчастьем, он не мог скрыть своего волнения.
«Разберитесь во всех обстоятельствах дела и вынесите приговор, как того требует долг,» — сказал Дрейк, прощаясь и удаляясь, — «ибо вы в ответе перед государыней и Богом.»
Эти слова напоминали всем о том, что на весах лежало не только будущее обвиняемого, но и честь и ответственность перед государством и небом.
Судьи, в количестве чуть более 40 человек, после выслушивания всех аргументов и возражений со стороны обвиняемого, вынесли постановление: Даути виновен и заслуживает смертного приговора. Однако определение вида казни и места исполнения они оставили на усмотрение генерала флотилии.
Дрейк, понимая, что, согласно уставу, нельзя дожидаться возвращения в Англию для исполнения приговора, а также сознавая необходимость немедленного действия во имя безопасности и поддержания дисциплины, решил, что казнь Даути должна состояться немедленно, без промедления.
«Выбирай: казнь или высадка на остров к дикарям и язычникам,» — сделал предложение на выбор Дрейк.
Капеллан приготовился прочитать проповедь, и тут полной неожиданностью для Дрейка стал тот факт, что все-таки нашелся поручитель, что давало осужденному возможность сохранить жизнь и вернуться домой, чтобы быть судимым перед лицом Тайного Совета королевы.
«Хорошо! Даути будет посажен в карцер и закован в цепи, а экспедиция на этом закончится. Мы все в таком случае вернемся ни с чем!» — заключил Дрейк, его голос звучал как удар молота по наковальне.
Среди моряков и солдат начался невообразимый шум. Гневные крики и протесты слились в единый хаос.
«Мы здесь не ради того, чтобы уйти с пустыми кошельками!» — прокричал кто-то из толпы.
«А кто побеспокоится о моей семье, которая обнищает и помрет с голоду?» — возмущался другой, его голос дрожал от отчаяния.
«Ради одного пострадают все, это не справедливо!» — гремел хор возмущенных голосов. Волна негодования накрывала всех, словно шторм на море.
Дрейк стоял на палубе, вглядываясь в лица своих людей. Он видел в их глазах не только гнев, но и страх, отчаяние, стремление к справедливости. Эти люди пошли за ним в опасное путешествие, рискуя жизнью ради награды, ради лучшей жизни для своих семей. Они доверяли ему, своему капитану, и теперь чувствовали себя преданными.
Он знал, что если не принять решение немедленно, мятеж станет неизбежным, и экспедиция окончательно утратит свою цель. Ему нужно было восстановить доверие и порядок, но как? Мятеж мог разрушить всё, что они добились, уничтожить их шансы на успех и поставить под угрозу жизни всех на борту.
«Тихо!» — крикнул Дрейк, поднимая руку. В его голосе звучала решимость. «Я понимаю вашу озабоченность. Но подумайте, что лучше: наказать одного интригана и продолжить наш путь к славе и богатству, или вернуться домой ни с чем, оставив наши мечты разбитыми?»
Толпа замолкла, люди начали переглядываться, раздумывая над словами капитана. Они знали, что он прав. Они не могли позволить одному человеку разрушить их будущее.
«Даути предал нас всех,» — продолжил Дрейк, его голос стал спокойнее, но от этого не менее твёрдым. «Он подорвал наше доверие и поставил под угрозу всю экспедицию. Но мы не должны позволить его действиям разрушить наши надежды. Мы продолжим наш путь, мы достигнем наших целей, и мы вернемся домой победителями!»
Толпа начала утихать, люди медленно кивали, принимая слова капитана. Они знали, что это был единственный способ сохранить экспедицию и свою честь.
«Наказание здесь и сейчас,» — произнес Дрейк, и его голос эхом отразился от мачт. «Ради безопасности и дисциплины. Ради будущего, ради наших семей и нашего королевства.»
Дрейк, наблюдая за своими людьми, знал, что принял правильное решение. Он выбрал не «высшую справедливость», но практическую необходимость, которая позволила сохранить экспедицию и обеспечить обогащение всех участников.
Даути взял слово: «Я несу заслуженное наказание, и единственная моя забота превыше всех других — умереть христианином и как подобает джентльмену. Жизнь на острове с язычниками и дикарями для меня неприемлема. Возвращение в Англию ляжет бренным ярмом на всю команду, и сам возврат будет для меня медленной смертью и не раз. Поэтому я выбираю казнь джентльмена и прошу попрощаться с товарищами. Смерть от топора, повешение не к лику дворянина,»- выбрал Даути, отказавшись и от возможности застрелиться «от руки джентльмена».
Друзья приговоренного пытались переубедить его, но он остался тверд в своем решении. Даути написал завещание на жену и родственников, а наличные деньги распорядился разделить между солдатами и матросами.
Слова Даути произвели глубокое впечатление на всех присутствующих. Мужественность и достоинство, с которыми он принял свою судьбу, вызвали уважение даже у тех, кто горячо осуждал его. Он подошел к каждому, с кем делил долгие месяцы плавания, прощался, пожимал руки и говорил теплые слова.Настал момент, когда церемония прощания завершилась. Даути встал перед собравшимися с гордо поднятой головой, его взгляд был спокоен и решителен. Воины и моряки выстроились в почетный караул, и тишина, казалось, повисла над палубой, как густой туман.
Капеллан совершил богослужение, после чего Дрейк и Даути сели за один стол, пообедали и выпили за здоровье друг друга «словно перед обычным расставанием». Капеллан, прочитав последнюю проповедь, благословил Даути. Казнь была исполнена с соблюдением всех обрядов, достойных джентльмена и христианина. Фрэнсис Дрейк на казни не присутствовал. Смерть Томаса Даути стала важным уроком для всех на борту: напоминанием о том, что дисциплина и верность — краеугольные камни любой экспедиции.
На следующий день после казни Дрейк собрал экипажи всех кораблей. Его лицо было серьезным, взгляд — твердым. Он понимал, что теперь, как никогда, необходимо сохранить дисциплину и единство.
«Слушайте внимательно,» — начал он, окинув взглядом собравшихся.
«Смерть Даути — это урок для всех нас. Дисциплина — основа нашего успеха, и любые попытки подрыва порядка будут пресекаться самым жестоким образом.»
Моряки и солдаты, сторонники и противники Даути, слушали его с напряжением. Они знали, что их капитан говорит серьезно.
» Возможно, я не великий оратор, и ученым стал по необходимости, но прошу вас, завяжите себе на узелки то, что я скажу. Мы далеки от родины, окружены враждебными стихиями, неизвестностью и врагами. Вы все отправились в это плавание по доброй воле, и знайте: самая большая ценность в такой экспедиции – человек, и его не купишь за золото. Я требую прекратить бунты и разногласия на судах, положить конец разброду среди нас. Мы должны быть едины, как никогда ранее. Теперь ясно, что терпимости к мятежу и неповиновению не будет,» — продолжал Дрейк. «Мы находимся в опасном путешествии, и любая слабость может привести к нашей гибели. Каждый из вас должен понимать свою роль и выполнять свои обязанности безукоризненно. В противном случае, меры воздействия будут ужесточены. Назовите мне имя того, кто отказался бы своими руками взяться за канаты, но я уверен, что такого здесь нет. Если кто-то хочет вернуться домой, скажите мне, я выделю корабль и провизию. Но знайте, если вы попадетесь мне на пути – я потоплю вас как врага.
Господа, мы в состоянии войны с правителями трех государств, и если наш вояж не завершится великой удачей, мы станем посмешищем для неприятеля и позорным пятном для родины. Второй попытки не будет.Я обещаю вам, что все будут удовлетворены этой экспедицией, даже если мне придется продать последнюю рубашку. Если мне суждено погибнуть в ходе этой экспедиции, вам заплатит королева. И помните, что прежде всего вы служите Ее Величеству.»
Дрейк сделал паузу, давая своим словам проникнуть глубже в сердца и умы собравшихся. Его взгляд обежал толпу, и в ответ он увидел решимость и понимание. Он знал, что его слова достигли цели и что теперь они будут действовать как единое целое, с дисциплиной и решимостью.
— Мы готовы разделить с тобой нашу участь! — закричали матросы и солдаты в едином порыве.Дрейк поднял руку, призывая к тишине. Его голос прозвучал громко и уверенно:
— Хотите получить жалованье сейчас или доверяете мне?Толпа замерла на мгновение, затем раздались крики:
— Доверяем! – матросы начали кидать головные уборы вверх, их радость и решимость были очевидны.
Дрейк, с легкой улыбкой на губах, поднял руку, призывая к порядку:
— А теперь разойтись и вернуться к исполнению своих обязанностей, — скомандовал генерал флотилии.
Моряки и солдаты, полные энтузиазма и уверенности, разошлись по своим местам, готовые продолжать путь под предводительством капитана, которому они доверяли всей душой.
Спустя почти три года флагманский корабль «Пеликан», переименованный в «Золотую Лань», вернулся в Плимут, совершив второе после Магеллана кругосветное плавание. Этот день вошел в историю как триумф мужества, стойкости и мастерства.
Порт был переполнен людьми, собравшимися приветствовать отважных моряков, чье возвращение стало символом британской морской мощи. Ветер развевал паруса, когда «Золотая Лань» медленно входила в гавань, ее палубы были украшены знаменами, а мачты устланы добытыми трофеями.
На борту царило оживление, лица моряков светились гордостью и радостью. Они вернулись домой, преодолев невзгоды, опасности и неизвестность.
Среди приветствий и ликующих возгласов Дрейк стоял на капитанском мостике, его взгляд скользил по знакомым берегам. Он знал, что их подвиг станет легендой, а их имена будут вписаны в историю великих мореплавателей. Британская империя приветствовала своих героев, и впереди их ждали почести, награды и рассказы о невиданных приключениях.
Это был самый доходный вояж из всех, ранее совершенных, — он принес ошеломляющую прибыль в 4700%, что составило около 500 тысяч фунтов стерлингов. Для сравнения, годовой доход английской казны в то время составлял всего 300 тысяч фунтов. Возвращение Дрейка и его команды ознаменовало не только триумфальное завершение кругосветного путешествия, но и огромный вклад в государственную казну.
По задумке Дрейка, когда королева Елизавета поднялась на борт «Золотой Лани», все моряки и солдаты, выстроившись в линию, повернули голову направо и прикрыли ладонью правый глаз, как бы защищаясь от ее ослепительного величия. Этот символический жест произвел на королеву неизгладимое впечатление и в дальнейшем стал традицией на флоте, известной как отдание чести.
Елизавета, сияющая в своем величии, приветствовала вернувшихся героев, и от их трофеев и богатств, сверкающих на палубе, глаза действительно могли ослепнуть. Этот жест, придуманный Дрейком, отражал не только их глубокое уважение к королеве, но и подчеркивал значимость их успеха для всей страны.
Фрэнсис Дрейк преклонил колено перед королевой.
«Король Испании требует возвращения богатств вместе с головой пирата Дрейка,» — шутливо сказала Елизавета, улыбаясь и опуская золоченый меч на плечо генерала флотилии.
«Посвящаю вас в рыцари, сэр Фрэнсис Дрейк,» — продолжала она, обращаясь к нему с почтением. Затем королева попросила продолжить церемонию посвящения представителю французского королевского дома в знак англо-французского содружества. Таким образом, «Железный пес» Ее Величества стал одним из трехсот человек, наделенных этим высоким званием.
«Слава королеве! Слава рыцарю Дрейку!» — пронеслось восторженное восклицание по толпе, сопровождаемое громкими аплодисментами.
После торжественной церемонии на борт корабля поднялась Мэри, ее сердце пульсировало в унисон с ритмом океана, а глаза сверкали от смешанных чувств облегчения и трепета. Страсть и любовь переплетались в ее взгляде, словно морские волны, непредсказуемые и могучие.
«Мои тонули в море корабли. А я могла на это лишь смотреть,» — прошептала Мэри, словно открывая свое сердце перед Фрэнсисом. Слова ее звучали как стихи, раскрывая глубину ее чувств. «Судьбы игру не слишком понимаю, но небо за тебя благодарю, и то, что будет дальше, я не знаю, но точно знаю, что сейчас тобой живу… «
Но даже в этом море счастья нельзя было избежать волн страсти и грозовых облаков разлуки. Через двенадцать лет совместной жизни Мэри уйдет из мира, оставив в сердце Фрэнсиса лишь вечную печаль и теплые воспоминания о прожитых с ней моментах.
ЧИТАТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ
6. Вспомнить всё и не потерять себя
7. Место встречи — воспоминание
9. Прототип, перемещённый через эпохи
Автор:
Гавриленко Игорь Николаевич
Научный руководитель Мальцев Олег Викторович